В особую комиссию по улучшению санитарного состояния г. Москвы
От Политического агента Кожуховского лагеря
М. Акимова
Заявление
Прошу Особую Комиссию обратить самое серьезное внимание [на — Прим. автора] военнопленных граждан войны, перебежчиков, добровольно сдавшихся, и красноармейцев, попавших к белым в плен и обратно бежавших. Все эти лица содержатся в Кожуховском Лагере, как какие-либо преступники. Обращение к ним со стороны коменданта лагеря самое возмутительное — грубое. По приказанию коменданта выгоняют военнопленных на работу не обмундированных, руки голые, голени рваные, тащат их с нар за ноги, бьют прикладом по бокам. [На] Выданные записки врачом больным на освобождение от работ не обращают внимания, даже рвут их. Есть баня, но она топится настолько плохо, что вода не нагревается. Белье не меняют, многие из них не меняли белья по 4 месяца и более. Несмотря на то что у нас на складе имеется обмундирование по подсчету на 17/12 1919 года попах 1402, полупальто 226, шаровар ватных 581, шаровар холодных 2203, кальсон теплых 559, кальсон нательных холодных 1902, рубах теплых нательных 443, рубах нательных холодных 2670, телогреек холодных 1226, полушубков 4 шт. Сапог кожаных старых 214 пар, сапог валеных 17 пар, холста для портянок 2206 аршин. Выгоняют военнопленных на работу, даже не дают напиться чаю и получить хлеб. Выстаивают их для формирования на работу во дворе, где простаивают на холоде больше часа, продрогшие, посиневшие, стучат зубами от холода, между ними масса только что перенесшие тиф.
Был случай 15 января — была отправлена партия военнопленных на Ярославский вокзал для работы совершенно больные, которых пришлось привезти обратно на извозчике, и конвоиру этой партии пришлось опоздать на 2 часа, за что конвоиру т. Синицыну грозил комендант арестом. И по показанию конвоира Синицына, каждый день приходится возить на извозчике больных обратно с работ, и даже когда ведет конвоир эту полумертвую массу обратно с работ, даже посторонняя публика на улицах возмущается. Нередки случаи, когда больные, возвращаясь вечером с работ, назавтра утром их выносили мертвыми с бараков.
Такие явления я считаю недопустимыми, тем более я не вижу в них не врагов Советской Власти, а своих друзей. Они те же рабочие и крестьяне, к ним не предъявлено никаких обвинений, и перебежали они с сознанием, чтобы поступить в ряды Красной Армии и идти вместе отбивать врагов и Мировую контрреволюцию.
Вся эта масса просится поступить в ряды Красной армии, а между прочим здесь в лагере администратор /или как позволю себе выразиться, диктатор/ комендант лагеря гр. ИОФФЕ перерождает их настроение, делает из них не защитников, не друзей, а самых жестоких врагов. Вот заявление военнопленных: «Мы шли с такой радостью думали: идем в Свободную страну, где нет гнета и произвола, и нас фронт Красной Армии принял к своих братьев, а попав сюда, в лагерь, нам не верится, что мы находимся в Советской России, нам кажется, что мы находимся в лапах жестокого диктатора». Прошу немедленно принять срочные меры.
Политагент Акимов
26 января 1920 г.

ГАРФ. Ф. Р. 393. Оп. 89. Д. 96. Л. 15