Адрес: Москва, ул. Мытная, д. 23, корп. 12
Вениамин и Сусанна Теуши были одними из первых читателей Солженицына, хранили у себя его рукописи. В сентябре 1965 года у Теушей был произведен обыск, во время которого госбезопасность изъяла рукописи Солженицына. После этого общение Солженицына с Теушами прервалось на пять лет.
Дом на Мытной, в котором проживали Вениамин и Сусанна Теуши. Фото:
С семьей Теушей Солженицына познакомила первая жена, Наталья Решетовская.
Солженицын дал Теушам почитать рассказ «Щ-854» (раннее название «Одного дня Ивана Денисовича»), и он произвел на них сильное впечатление. Вениамин Теуш, не предупредив Солженицына, сразу поделился им со своими друзьями, которые тоже пришли в восхищение от рукописи. Солженицын этому не слишком обрадовался: он боялся возможной утечки. Но вместо утечки у него появились первые тайные читатели.
Решение предложить «Денисовича» в «Новый мир»созрело не только от толчка XXII съезда, но и от бурного успеха этого рассказа годом раньше среди узкого круга теушевских друзей. Этот микроуспех дал мне уверенность в том, как повесть будет принята не зэками.
Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 422
После передачи рукописи «Новому миру» Солженицын перевез к Теушам из Рязани свое второе хранение (первое находилось у профессора Николая Кобозева) – архив из машинописей и фотопленок.
Бывая в Москве, я теперь всякий раз, и с тяжёлыми сумками продуктов, делал дальний крюк на Мытную к Теушам, где не надо было скрываться, притворяться, а так тепло сердцу, и можно полностью открыто рассказывать о своих событиях и советоваться. Привязался я к ним. Слушатели они были превосходные, особенно Сусанна Лазаревна с её талантом сочувствия и понимания, она была из тех женщин, какой одной довольно присутствовать в компании, чтобы хотелось рассказывать. Так они и стали первыми, кому я разгружал свою душу в Москве, первыми, кому рассказывал все мои перипетии с «Новым миром» и другие.
Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 422
Вениамин Теуш написал несколько работ, посвященных произведениям Солженицына, и снова без предупреждения пустил их в самиздат. Из воспоминаний Солженицына: «<...> тесноту наших отношений В. Л. понимал и как значительную свободу в распоряжении моими ненапечатанными рукописями — давать их читать по кругу родства и близости, в том числе и своему молодому другу и последователю в антропософии Илье Зильбербергу, о чём я тоже не знал, повторился тот же приём, что и с Каменомостским в начале нашего знакомства. В июне 1964 Вениамин Львович, не предупредив меня, не спросив моего согласия, назначил супругам Зильбербергам приехать знакомиться со мной на квартиру Штейнов, где мы с В. Л. должны были встретиться, — и представил их как своих родственников» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 422).
Именно из-за распространения этих работ на Теуша обратили внимание в КГБ. Летом 1965 года он узнал, что экземпляр одной из его статей попал в руки КГБ. Он тут же предупредил об этом Солженицына, и тот незамедлительно забрал архив из квартиры Теушей и перенес его в к своим новым «невидимкам» – Наталье Аничковой и Надежде Левитской. Однако, как вскоре выяснилось, Солженицын забрал не весь архив у Теуша. Теуш, собираясь в поездку, обнаружил дома остатки архива и отнес их на время своего отсутствия на дачу к другу, Илье Зильбербергу, не сообщив об этом Солженицыну.
Сусанна и Вениамин Теуши. Фото: Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. М.: Согласие, 1996
В конце лета — начале сентября 1965 года Солженицын забрал из сейфа редакции «Нового мира» четыре экземпляра романа «В круге первом», три из которых отнес Теушам, а один — в «Правду», посчитав либеральным тогдашнего главного редактора газеты Петра Румянцева. Когда Солженицын и Теуш встретились для обсуждения хранения архива, то, по воспоминаниям Солженицына, Теушу «настолько это казалось <...> незначительно, что когда в конце лета я был у них и потом, затменно закружась, привёз им же, беднягам, чемодан «Круга первого» из «Нового мира», — В. Л. даже не вспомнил, не сказал мне, что обнаружил эти пьесы и передал их Зильбербергу! А Зильберберг был в отпуске дольше, чем Теуши, — и гебисты ждали его возврата. Он вернулся — и тут же, вечером 11 сентября, они пришли и к Теушам и к Зильбербергу» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 426).
Вечером 11 сентября сотрудники КГБ пришли к Теушу и Зильбербергу и изъяли у них роман «В круге первом», пьесы «Пир победителей» и «Республика труда» (будущая «Олень и шалашовка»), лагерные стихи и другие рабочие материалы. Наиболее всего Солженицына поразило даже не изъятие «Круга», а то, что у Зильберберга оказались остатки его архива с пьесами, лагерными стихами и другими материалами, которые, как он был уверен, он еще в начале лета забрал у Теушей.
Изъятие рукописей сильно сказалось на дальнейшей биографии Солженицына. Именно после случившегося произошел первый разрыв с «Новым миром», который из-за изъятого архива отказался на время публиковать вообще что-либо из его произведений.
Захват гебистами «Пира» и лагерных стихов нанёс мне самый страшный удар за все теперь уже 25 лет моей литературной конспирации. Были разорваны, истоптаны 18-летние непрерывные усилия. Но самое разгромное: в какой момент это меня постигло! Весь будущий «Архипелаг» был у меня на руках, ещё только начатый, и все двести с лишком свидетельств бывших зэков, ещё не нашедшие себе места, — и всё это теперь гинет? и не будет оглашено уже никогда никем? и никогда эти загробные голоса не прозвучат??
Тотчас пришлось мне сжигать и хранение, оставшееся в Рязани, а там было и невосполнимое, навсегда теперь утерянное.
Так горько и провально мне стало: по небрежности, по неряшливости В. Л. разорвал многотерпеливую нить, которую я плёл из камерных сумерок, через воронки, пересылки, каторгу, ссылку, тайное свидание в Торфпродукте и Рязани, — разорвал и даже не понял, что сделал, — и предполагал тотчас дальнейшую со мною оживлённую деятельность.
Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 426
На Теуша было заведено следствие по делу о распространении «анонимного документа», «извращенно анализирующего основные идеи повести «Один день Ивана Денисовича», а не о хранении и распространении солженицынского архива. Это было сделано потому, что в то время ЦК хотел избежать лишнего шума на Западе в связи с изъятием рукописей. Надеялись на постепенную «общественную изоляцию» дела и «локализацию его идейно-порочного влияния» (см.: Документы из архива ЦК КПСС по делу А.И. Солженицына. // Континент. 1993. №75. С. 165). Во многом поэтому дело Теуша не получило развития: следствие ограничилось устрашением и было прекращено с января 1966 года.
Солженицын вынужденно прервал свое общение с Теушами на несколько лет и восстановил его только в 1970 году, но уже не доверял им, как раньше:
С 1970 мы стали встречаться с Теушами снова, хотя без прежнего оживления. Они постарели, болели, вызывали сострадание. Тем не менее Сусанна Лазаревна великодушно не отказалась попытаться помочь и смягчить моей жене в нашем окончательном семейном разрыве, нашла для этого силы сердца. У Вениамина Львовича всё больше было сбоев и забытий. Он спешил кончить свою многолетнюю работу об исторических судьбах еврейства, высокую по взгляду, со многими важными мыслями. Я прочёл её с интересом и с пользой. Не имея каналов, В. Л. просил меня сделать плёнку и отправить её Зильбербергу, к этому времени эмигрировавшему на Запад, — с завещанием: «напечатать без всяких изменений, исправлений, сокращений». Я сделал и послал. Но что-то не было отзыва, подумали – плёнка не дошла (на самом деле дошла), в 1972 я изготовил второй экземпляр её. Отправил.
<…>
Отношения наши с Теушами последние годы были добрые, хотя прежняя дружба уже не восстанавливалась.
В мае 1973 Вениамин Львович скончался.
Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 427