Репрессированная наука
Вводная статья
Авиационный завод № 39 / ЦКБ-39
Анилтрест
Болшевская шарашка (г. Королев)
Бутырская тюрьма
ВИНИТИ
Военная коллегия Верховного суда / ОКБ в ЭКУ ОГПУ
Вольная академия духовной культуры
Вольная философская ассоциация / Московский государственный педагогический институт
Всесоюзная научная ассоциация востоковедения (ВНАВ)
Всесоюзный институт минерального сырья
Высшая аттестационная комиссия (ВАК)
Геологический институт АН
Гидрометеорологический комитет СССР
Гидрометцентр
Главное здание МГУ
Государственная академия художественных наук (ГАХН)
Государственный астрофизический институт (ГАФИ)
Государственный институт азота
Государственный электромашиностроительный институт им. Я. Ф. Каган-Шабшая
Дача П. Л. Капицы
Еврейский народный университет (1919–1922 гг)
Завод «Динамо»
Завод «Компрессор» / ОТБ-8
Завод «Красный богатырь»
Издательство «Иностранная литература»
Издательство Academia
Институт высшей нервной деятельности
Институт географии АН
Институт горючих ископаемых (ИГиРГИ)
Институт земного магнетизма и ионосферы АН
Институт им. Плеханова
Институт истории науки и техники АН / Институт этнографии АН
Институт конкретных социальных исследований (ИКСИ) АН
Институт красной профессуры
Институт Маркса – Энгельса – Ленина
Институт мирового хозяйства и мировой политики
Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО)
Институт повышения квалификации руководящих работников Министерства бытового обслуживания
Институт стали / Московский нефтяной институт
Институт теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ)
Институт физики земли
Институт физики и биофизики / Физический институт им. П. Н. Лебедева (ФИАН)
Институт физических проблем
Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ)
Институт языкознания АН
Историко-архивный институт
Исторический факультет МГУ (1934–1970)
Квартира М. Н. Сперанского
Квартира Н. Н. Лузина
Квартира Натальи Кинд-Рожанской / Кибернетический семинар Александра Лернера
Квартира С. В. Бахрушина
Коммунистическая академия / Институт философии АН
Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова / Высшая партийная школа (ВПШ)
Коммунистический университет национальных меньшинств Запада (КУНМЗ) им. Ю. Ю. Мархлевского
Коммунистический университет трудящихся Востока
Конъюнктурный институт Финансово-экономического бюро Наркомфина
Котельный завод им. Бари / ОТБ-11
Краснопресненская обсерватория МГУ (ГАИШ)
Кучинская шарашка
Лагеря МГУ на Ленинских горах, в Лужниках, Черемушках и Раменках
Марфинская шарашка
МГУ (корпуса на Моховой)
Микробиологический институт АН
МОГЭС / ОТБ-12
Московский институт востоковедения (1921–1924) / Институт востоковедения АН (1953–1977)
Московский институт востоковедения им. Н. Н. Нариманова
Московский полиграфический институт
Московский химико-технологический институт им. Менделеева (МХТИ)
Московское высшее техническое училище (МВТУ)
Наркомзем / Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им. Ленина (ВАСХНИЛ)
Наркомпрос / Главлит
Наркомпрос. Политуправ Республики
Научно-исследовательский институт языкознания (НИЯз)
Научно-технический отдел ВСНХ
Научные семинары отказников (1972–1989 годы)
НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова
НИИ прикладной молекулярной биологии и генетики
НИИ содержания и методов обучения
НИИ-160 (Фрязино)
НИИ-6
Общество изучения московской губернии
Объединенный институт ядерных исследований
Ольгинский завод / ГСНИИ-42
Почвенный институт АН
Президиум АН (Нескучный дворец) / Центральный музей народоведения
Туполевская шарашка / ЦКБ-29
Тушинский машиностроительный завод / ОТБ-82
Университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена
Физико-химический институт им. Л. Я. Карпова
Физический институт (ФИАН)
ФНИЦ эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи
Центральное бюро краеведения
Центральное статистическое управление (ЦСУ)
Центральный институт труда
Центральный музей народоведения
Научные семинары отказников (1972–1989 годы)

Объекты на карте:

Квартира Якова Альперта
Квартира Марка Азбеля
Квартира Игоря и Инны Успенских
Квартира Виктора Браиловского
Квартира Александра Иоффе
Квартира Александра Воронеля

Научные семинары отказников (1972–1989 годы)

В 1967 году, после получения известий о Шестидневной войне, Яков Кедми подал заявление на выезд в Израиль и получил отказ. Именно он положил начало массовому движению отказников (рефьюзников). Количество советских евреев, подобных Кедми, неуклонно росло, и в ожидании разрешения на выезд в Израиль они развернули широкую сионистскую деятельность. Важной её частью, наряду с преподаванием иврита, изучением еврейской истории и выпуском учебных пособий стали научные семинары учёных — отказников. Доктора и кандидаты наук, подавшие на выезд в Израиль и получившие отказы, теряли работу, источники существования и возможность заниматься научной деятельностью. Однако отказники-учёные технических и естественных специальностей — физики, математики, инженеры, биологи, организовав домашние семинары, продолжили свою научную деятельность неформальным образом. В данной статье будет рассказано про четыре таких семинара, существовавших в Москве и Московской области в период с 1972 по 1989: физический семинар Александра Воронеля-Марка Азбеля-Виктора Браиловского «Коллективные явления» (1972–1987), семинар по кибернетике Александра Лернера (1972–1981), инженерный семинар Юлия Кошаровского (1974–1976) и медико-биологический семинар Игоря и Инны Успенских (1983–1989).

Деятельность семинаров протекала в рамках законодательства, однако сотрудники КГБ вели постоянную слежку за организаторами и участникам семинаров, время от времени применяя административный арест или сажая под домашний арест.

Физический семинар «Коллективные явления» (апрель 1972 – сентябрь 1987)

Этот семинар начал свою работу в апреле 1972 года на квартире у Александра Воронеля. Основное ядро его участников составляли учёные-физики, поэтому очень скоро он начал называться среди своих «физическим семинаром». Учёные собирались несколько раз в месяц, обычно по воскресеньям, и делали доклады, связанные с различными областям физики, но не только: были сообщения и по биологии, и по экономике. «Мы хотели знать обо всем, что происходит интересного в науке в любой области», — вспоминает Азбель — «рассказывалось то, что является нынешним и завтрашним днем науки».

Один раз в месяц заседание семинара посвящалось докладам по иудаике — литературе, истории и религии еврейского народа. Политические вопросы в основной части семинара никогда не обсуждались. То, что происходило после докладов, выходило, по признанию Воронеля, за его рамки:

Правило было такое: после завершения официальной части кто-то уходил, у нас ведь были не только отказники, а кто-то оставался. Люся всегда ставила чай, что-нибудь к чаю… шашлыками, как ты понимаешь, не потчевали. Оставшиеся были вольны говорить на любую тему.

Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе. Т. 2. Гл. 28. Семинары — новый фронт борьбы

Семинар действовал до 1986–87 годов и за время своего существования сменил несколько руководителей и квартир. Так, в 1974 году, после репатриации Воронеля, его место занял Марк Азбель. В 1977 году, в свою очередь, получил право на выезд Азбель и руководителем семинара стал Виктор Браиловский.

В 1980 году Виктор Браиловского арестовали и отправили в ссылку в город Бейнеу (Казахская СССР). Однако семинар продолжал действовать, циркулируя по квартирам разных участников — Якова Альперта, Александра Иоффе — и возвращаясь в квартиру Браиловского, где оставалась его жена Ирина. В 1984 году Виктор Браиловский вернулся, и семинар «ожил». Браиловский получил разрешение на выезд в сентябре 1987 года, видимо, в то же самое время прекратил действие и физический семинар.

Участниками семинара в основном были евреи, многие из которых, но не все, находились в отказе: Михаил Агурский (кандидат технических наук, кибернетик), Виталий Рубин (синолог), Ирина Браиловская (математик, кандидат физико-технических наук), Григорий Розенштейн (кибернетик, кандидат технических наук), Дмитрий Рамм (математик, кандидат технических наук) и его жена Белла Палатник (математик), Юрий Гольфанд (физик-теоретик, доктор физико-математических наук), Марк Микулинский(физик-теоретик), Михаил Шепелев (химик), Вениамин Файн (физик-теоретик), а также русские учёные, физики-теоретики — Юрий Орлов и Андрей Сахаров.

Александр Воронель и его жена Нина. Фото: 7iskusstv.com

Александр Воронель и его жена Нина

Семинар на квартире у Александра Воронеля: 1972–1974

Адрес: г. Москва, ул. Народного Ополчения, д. 45

В октябре 1972 года в семинаре начал принимать участие Вениамин Файн, исследователь Института физики твёрдого тела, расположенного в Черноголовке. Интересно, что в 1972 году Файн ещё не был отказником (из-за семейных обстоятельств он не подавал заявление на выезд в Израиль до 1974 года) и работал в своём институте, однако с 1972 года, благодаря своему другу и коллеге Льву Левитову, он включился в движение отказников. Про встречи семинара «Коллективные явления» Файн вспоминает в своей книге мемуаров «Вера и разум»:

В первое же воскресенье после разговора с Левитовым я поехал в Москву на семинар учёных-отказников. Руководителем семинара был мой друг профессор Александр Воронель. Я взглянул на участников семинара и с изумлением воскликнул про себя «Да я же почти всех их знаю по Коуровке! Поскольку почти все мы были друг с другом знакомы, я быстро освоился на семинаре и стал в нём участвовать по воскресеньям. Так началась моя деятельность в качестве отказника, хотя по сути дела, отказником я не был, поскольку ещё не подавал заявления о выезде.

Файн В. Вера и разум

Не все участники семинара были отказниками, и, более того, не все — евреями. Так, в 1974 году деятельностью физического семинара интересовался создатель Московской Хельсинской группы Юрий Орлов. В заявлении в защиту Александра Воронеля, опубликованном в русскоязычной зарубежной газете «Наша страна» в июне 1974 года, он пишет:

Указанный семинар является строго научным. Обвинения в разжигании чего бы то ни было не имеют никакого отношения к делу, хотя и типичны для образа мыслей обвиняющих. Я являюсь русским участником этого семинара и делаю это не по мистическим, а по совершенно реальным причинам.

МС / Профессор Юрий Орлов. Заявление в защиту профессора Александра Воронеля

Более того, организаторы семинара старались также расширять свои контакты и с иностранными коллегами. Воронель в своём интервью Кошаровскому вспоминает, что ещё до отказа, на международном семинаре в Ленинграде (конец 1971 года) он и Марк Азбель рассказали о своей идее двум западным коллегам:

Мы вместе с Азбелем еще до подачи встречались на международном симпозиуме в Ленинграде с двумя западными учеными. Каждый из них по-своему обещал поддержку. Это были два подхода, которые потом постоянно присутствовали в еврейском движении и боролись между собой. Мой визави Пьер Хохенберг сразу смекнул, в чем дело, и сказал, что заедет куда надо и поговорит с кем надо. Он поговорил с Ювалем Нэеманом, а Нэеман поговорил с Леваноном. Второй был другого склада и надеялся на тайную дипломатию. Он сказал, что поговорит с Киссинджером, еще с кем-то, но все это обратилось в ничто. Он хотел действовать индивидуально, без Комитета озабоченных ученых. Когда это только начинало разворачиваться, мы надеялись, что евреи нас поддержат, может быть несколько ученых поддержат, но это превратилось в такую мощную и модную форму солидарности, что люди просто рвались к нам. Приезжали индусы, французы.

Воронель А. Интервью Юлию Кошаровскому. 11 марта 2007 года

Деятельность Комитета озабоченных учёных («Concerned scientists committee») способствовала приезду иностранных учёных в СССР и их участию в работе физического семинара. Уже в августе 1973 года «Коллективные явления» посетили более сорока учёных из США, Франции, Израиля, Голландии, ФРГ, Канады. В тоже самое время в Москве проводился Международный конгресс по магнетизму и международное заседание семинара стало как бы альтернативой этому официальному мероприятию. По поручению официальных советских органов квартиру Воронеля посетили несколько представителей советского оргкомитета, и, таким образом, он стал de facto признан властями.

Вдохновлённые успехом, участники семинара «Коллективные явления» Осенью 1973 года задумали провести ещё один, уже более масштабный — длинною в несколько дней — международный физический семинар (с 1 по 5 июля 1974 года). Об организации этого мероприятия будет рассказано ниже в специальном разделе.

Семинар на квартире Марка Азбеля: 1974–1977

Адрес: г. Москва, ул. Вешняковская, д. 4

В декабре 1974 года Александр Воронель получил разрешение на выезд. Но семинар продолжал действовать — место Воронеля занял его коллега Марк Азбель. Осенью 1974 года — весной 1975 года участники семинара активно преследовались властными органами (якобы за свою антисоветскую деятельность). В самиздате за конец весны — начало лета 1975 года есть несколько заявлений для прессы об угрозах сотрудников КГБ возбудить против Азбеля как руководителя семинара отказников уголовное дело. Кроме того, было распространено несколько обращений к иностранным учёным с просьбой поддержать научный семинар. 17 апреля 1977 на квартире Марка Азбеля в рамках семинара «Коллективные явления» прошёл международный семинар, первый после провалившегося семинара 1974 года. В нём участвовали несколько всемирно известных учёных из-за границы, а также Андрей Сахаров.

11 июня Марк Азбель получил разрешение на выезд. После его отъезда семинар начал проводиться на квартире у Браиловских.

Семинар под руководством Виктора Браиловского: 1977–1987

Адрес: г. Москва, пр-т Вернадского, д. 99, корп. 1

Шимон Янтовский, бывший сотрудник Института химической физики АН, впервые пришёл на семинар «Коллективные явления», когда он в последний раз проводился на квартире у Марка Азбеля:

В день моего первого посещения семинара учёных его участники провожали своего организатора и руководителя — профессора Марка Азбеля, получившего разрешение на выезд после нескольких лет отказа. Проводы были шумными и весёлыми, а, главное, все присутствующие показались мне знакомыми и приятными, как говорят — «своя братия».

Именно Янтовский упоминает о некоторой процедуре зачисления, которой он был подвергнут как «новичок». Он же рассказывает о том, какие именно темы обсуждадись на семинаре в этот период его существования (конец 1970х):

Придя в ближайшее воскресенье к Браиловским, я был подвергнут процедуре зачисления в число участников семинара, попросту говоря, должен был им представиться. Я чувствовал неуверенность, так как не считал себя в праве причислить себя к лику святых». Среди участников семинара были люди с большим стажем в отказе и большими именами в науке, а меня никто не знал. Рассказывая о себе, я упомянул А. С. Соколика, моего научного руководителя, а также Институт химической физики, из которого я был в своё время уволен. <…>
С первых же заседаний я убедился, что на этом семинаре собрались настоящие «еврейские головы», один умнее другого, теоретики и практики. Все они в совершенстве владели математическим аппаратом, превосходно были эрудированны в вопросах теоретической физики, квантовой механики, теории твёрдого тела. <…>
Надолго запомнилась мне лекция Влада Дашевского о теории относительности Энштейна, изложенная на высоком теоретическом уровне, но в форме, доступной для понимания рядовым слушателям. Когда несколько иссяк напор теоретиков, с докладами стали выступать экспериментаторы и технологи — с темами, более доступными для понимания широкой аудитории».

Янтовский Ш. К истокам (из пережитого)

Кроме того, Янтовский называет несколько тем докладов, посвящённых еврейской истории и культуре. Эти доклады, несмотря на то, что по большей части они делались учёными естественнонаучного профиля, отличались высокой степенью подготовки. Так, доклад самого Виктора Браиловского прослеживал исторические корни антисемитизма и впоследствии превратился в статью в его журнале «Евреи в СССР», Семён Альбер для своего доклада по делу Бейлиса проштудировал три тома этого судебного процесса, а доклад Семёна (Шимона) Янтовского «Развитие еврейских колоний на Украине» и антропологическое исследование Волыни, его сопровождающее, вылилось в книгу о синагогах. Выступали с докладами по «гуманитарной теме» и организаторы других семинаров — например, Илья Эссас, душа религиозного семинара, прочёл лекцию о жертвоприношениях в храмовом иудаизме.

Другие адреса семинара «Коллективные явления»

Помимо вышеназванных адресов, встречи семинара «Коллективные явления» проходили на квартире Алика Иоффе по адресу: г. Москва, ул. Профсоюзная, д. 85/1 и  на квартире Якова Альперта по адресу: г. Москва, ул. Вавилова, д. 35.

Международный симпозиум по физике. (1-5 июля 1974 года)

В сентябре 1973 года участники семинара «Коллективные явления» начали подготовку к масштабному мероприятию — международному семинару, который решили провести с 1 по 5 июля 1974 года на квартире у Александра Воронеля. Был создан интернациональный комитет, состоящий из 21 всемирно известного учёного, включая 8 нобелевских лауреатов. Комитет состоял из секций по странам (израильская, французская, канадская…), отдельную секцию в нём составляли советские учёные-отказники в количестве 31 человека. Членами комитета, в том числе, были физики Андрей Сахаров и Юрий Орлов. На мероприятие собиралось приехать до 80-ти иностранных докладчиков. 5-ого апреля о проведении международного семинара было объявлено президенту АН СССР Мстиславу Келдышу.

Хотя формально проведение международного семинара не противоречило законодательству, сама идея неформального научного мероприятия, организованного людьми, находящимися вне официальной научной среды и близкими к тому, чтобы лишиться советского гражданства; к участию в котором привлекалось большое количество иностранных учёных, казалась провокационной. Это сознавали и сами организаторы семинара. В письме к Комитету спонсоров международного научного семинара «Коллективные явления» от 28 апреля есть такие строчки: «беспрецедентность этого события, его дикость, с точки зрения привычных советским чиновникам представлений, несомненно вызовет поток политических обвинений». Ещё в середине апреля 1974 года Юрий Владимирович Андропов, тогда ещё председатель КГБ, создал документ, имеющий своей целью ознакомить секретарей ЦК КПСС «с международным научным семинаром», на самом деле являвшемся «антисоветской агитацией»:

<…> Для придания замышляемой акции видимости лояльного мероприятия Азбель, Брайловский и их единомышленники готовят к семинару научные сообщения. Однако истинные цели его созыва совершенно чётко просматриваются из направленного ими в Англию «обращения к учёным и научным обществам», в котором содержатся призывы оказать участием в «семинаре помощь советским учёным еврейской национальности, находящимся, по их утверждению, в безвыходном положении в связи с отказом в разрешении выезда в Израиль. В сговоре с зарубежными сионистами они рассчитывают привлечь организацией «семинара» внимание мировой общественности к так называемому «еврейскому вопросу в СССР» и вызвать антисоветские кампании за рубежом в поддержку их требований о свободной эмиграции из Советского союза. Организация «семинара» ими связывается также с вынашиваемыми сионистскими кругами замыслом создать в Израиле «центр мировой науки» и подобрать в различных странах мира учёных еврейского происхождения, которые занимались бы по поручению специально создаваемого там института разработкой проблем в области физики, химии, биологии, медицины. Инициаторы созыва «семинара» предполагают, что им удастся подобрать среди его участников таких учёных <…>
Комитет госбезопасности в контакте с Государственным комитетом Совета Министров СССР по науке и технике и Академией наук СССР принимает меры к срыву провокационной акции сионистов.

ЦХДС, ф. 5, оп. 67, д.964, лл.43–45
Цит. по: Еврейская эмиграция в свете новых документов. Сост. Б. Морозов

7 мая была издана предварительная программа заседаний семинара, включающая свыше семидесяти докладов, которая была разослана всем участникам семинара и некоторым советским научным учреждениям. В ней отдельно обговаривался чисто научный характер грядущего мероприятия. Однако 17 мая в газетах «Труд» и «Советская культура» появились небольшие анонимные записки под заголовком «Провокационная акция», в которых было сказано, что, во-первых, международный семинар является инициативой Тель-Авивского университета и, во-вторых, проводится без «ведома и согласия советских научных учреждений» и поэтому будет рассматриваться только как «провокационная акция определённых кругов, не имеющая ничего общего с наукой» (Провокационная акция // газеты «Труд, «Советская культура» от 17 мая 1974 года). Советские члены комитета по организации семинара написали ответную заметку в редакции соответствующих газет, однако, как и следовало ожидать, она не была опубликована.

С конца мая за московскими организаторами и участниками международного симпозиума была установлена открытая слежка, некоторые из участников получили повестки из военкомата. 8-ого июня на несколько часов арестовали Воронеля и потребовали его отказаться от участия в организации семинара. Семнадцатого июня также на несколько часов арестовали и доставили в 46-ое отделение милиции Виталия Рубина, которого потребовали отказаться от участия в семинаре, угрожая отдачей под суд по обвинению в измене Родине (статья 64 УК РСФСР).

21 июня Александр Воронель и Марк Азбель были арестованы на подмосковной даче. К вечеру они были отпущены, но начиная со следующего дня с Воронелем стали проводить ежедневные дневные беседы в отделении КГБ. Во второй половине дня 24-ого июня его поместили в Серпуховскую тюрьму. В тот же день аналогичные меры были применены к Виктору Браиловскому и Марку Азбелю. Ещё раньше, 19 июня, был арестованы и помещены в Серпуховскую тюрьму Александр Лунц, Леонид Цыпин и Михаил Гольдблат. С 25 по 28 июня в камеру № 2 следственной тюрьмы Можайска поместили Михаила Агурского, Григория Розенштейна и Виталия Рубина. 29 июня в Серпуховскую тюрьму был помещён Дмитрий Рамм.

27 июня под домашний арест были заключены жена Виталия Рубина — Инесса Аксельрод и Александр Лернер с женой. С 28 июня под арестом находились семьи Марка Азбеля, Виктора Браиловского, Михаила Агурского, Дмитрия Рамма, Александра Лунца, Юрия Орлова, Григория Розенштейна.

Александр Лернер так описывет события тех напряжённых дней:

Осада моей квартиры с 28 июня по 6 июля была совершенно открытой. Без стеснения, на виду у многочисленных соседей и прохожих группа сотрудников милиции и людей в штатском дежурила день и ночь на площадке лестницы на соседней с моей лоджии и у подъезда. Они устроились основательно — оборудовали сиденья, обзавелись посудой для мусора, запасами газет и журналов.

Рассказ Александра Лернера // ЕС/ Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

Несколько участников международного семинара — Михаил Микулинский, Алексей Таргонский, Михаил Шепелев, Владимир Давыдов, которые всё же решили прийти к квартире Воронеля 1 июля, в день открытия семинара, были встречены сотрудниками милиции, а потом на несколько часов доставлены в отделения милиции по местам жительства.

Репрессии применялись и к некоторым иногородним участникам семинара: доктору Л. Греберу из Харькова было отказано в выезде из города, а Бенор Гурфель, участник из Таллина, был арестован около квартиры Воронеля.

Из материалов, связанных с подготовкой симпозиума и преследований его участников — рассказов арестованных участников, различных обращений организаторов и проч. — было составлено два сборника, второй из который сохранился и опубликован в восьмом томе Еврейского самиздата. В этих документах зафиксированы высказывания сотрудников КГБ о международном семинаре:

Для начала он важным голосом с сильным южно-русским акцентом сообщает мне, что семинар — это антисоветская, провокационная акция, организованная сионистскими кругами и иностранными разведками.

Из рассказа Инессы Аксельрод // ЕС/ Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

«Ваш семинар является махровой антисоветской агитацией!»

Разговор Ирины Браиловской с сотрудником КГБ // МС / № 1788

«Профессор Воронель — антисоветчик! Международный семинар организован западной разведкой».

Из рассказа Владимира Давыдова // ЕС / Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

Выше было сказано о том, что как неформальное научное мероприятие, международный семинар должен был быть a priori неугоден властям. Однако международная сессия в августе 1973 года была признана властными органами. Чем же можно объяснить столь негативную реакцию властей на международный семинар в 1974 году? По мнению организаторов семинара, столь резкое противодействие организации семинара было вызвано тем, что сроки его проведения совпали с визитом в СССР президента США:

— Дата проведения симпозиума удивительным образом совпадала по времени с визитом в СССР президента США Ричарда Никсона, — обратился я к Марку Азбелю.
— Это совпадение стало весьма опасным усложнением нашей задачи. О возможном приезде Никсона было известно задолго, но дату не сообщили. После того, как дата стала известной, наша акция приобрела вид запланированного протеста, провокации. Мы даже обсуждали вопрос переноса симпозиума на более поздний срок, но, в конце концов, решили, что нереально просить западных ученых менять планы, составлявшиеся заранее и на длительный срок. Нужно признать, что в семьдесят третьем-семьдесят четвертом годах мы еще слабо представляли себе ситуацию за рубежом. Планируя симпозиум, мы не очень рассчитывали на то, что из этого получится что-то крупное. Об образовании комитетов поддержки симпозиума за рубежом мы, как и КГБ, узнали с большим изумлением. Это происходило без нашего пожелания.

Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе. Т. 2. Гл. 28. Семинары — новый фронт борьбы

3 июля 1974 года из одного из московских аэропортов вылетел президент США Ричард Никсон. В это время выпустили Александра Лунца, Леонид Цыпина и Михаила Гольдблата. И только после 6 июля 1974 года (через день после официальной даты окончания международного семинара) все арестованные участники семинара вернулись домой. 7-ого июля состоялось регулярное заседание семинара, на котором были приято заявление к мировой научной общественности.

Итак, международный симпозиум с треском провалился. Однако власти признали право учёных-отказников проводить семинары и на какое-то время сотрудники КГБ прекратили преследования.

Кибернетический семинар на квартире у Александра Лернера (1972–1981).

Адрес: г. Москва, ул. Дм. Ульянова, д. 4, корп. 2

Почти сразу после создания физического семинара, летом 1972 года, начинает свою работу и семинар на квартире у Александра Лернера, посвящённый вопросам управления и приложению математических методов к решению биологических и медицинских проблем. Шефство над ним взяло Отделение медицинской кибернетики израильского Института имени Вайцмана, видимо, именно поэтому он получил название кибернетического. В отличие от семинара Воронеля, этот семинар прекратил свою работу под давлением сотрудников КГБ, в 1981 году. Так, Лернер в своём интервью Кошаровскому рассказывает:

Семинар прекратили таким образом. Пришли три сотрудника КГБ в то время, когда семинар должен был начаться, и заявили: «Все, семинар ваш кончен». Один встал у двери в мою квартиру, двое у подъезда и никого не пускали. Всем объявляли, что семинар закрыт.

Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе. Т. 2. Гл. 28. Семинары — новый фронт борьбы

Сам Лернер получил разрешение на выезд в Израиль в декабре 1987 года.

В работе семинара в различное время принимали участие Эдуард Трифонов, Анатолий Щаранский, Эйтан Финкельштейн, Григорий Фрейман, Илья Пятецкий-Шапиро, Виктор Браиловский, Александр Иоффе, Александр Лунц, Иосиф и Дина Бейлины, Владимир Слепак, Дмитрий Голенко… Гостями семинара довольно часто бывали крупные иностранные ученые.

Как и на семинаре Воронеля, у Лернера делались доклады и на гуманитарную тему. В частности, руководитель гуманитарного семинара Виталий Рубин выступал с сообщениями о еврейской истории и культуре.

Инженерный семинар на квартире у Юлия Кошаровского (1974–1976)

Адрес: г. Москва, Шереметьевская ул., д. 75а

В начале 1974 года, по инициативе Льва Карпа, кандидата технических наук и отказника, на квартире у Юлий Кошаровского возник так называемый инженерный семинар. Постоянными лекторами и слушателями на нём были, кроме Кошаровского и Карпа, Юрий Шиханович (методы математического анализа, теория групп), Леонид Вольвовский (синтез и анализ дискретных автоматов), Павел Абрамович, Иосиф Бегун, Владимир Слепак, Владимир Престин.

Просуществовав около двух лет, семинар прекратил свою работу — многие из его участников с головой ушли в подготовку Международного симпозиума по культуре (23—26 декабря 1976 года).

Медико-биологический семинар на квартире у Игоря и Инны Успенских (1983–1989)

Адрес: г. Москва,  пр-т  Вернадского, д. 125 

Параллельно с техническими семинарами, действовал и семинар биологов. Он образовался по инициативе супругов, учёных-этномологов Игоря и Ирины (в девичестве Иоффе) Успенских, в 1983 году. До 1980 года среди отказников почти не было биологов или медиков, поэтому потребность в отдельном медико-биологическом семинаре возникла так поздно. Примечательно, что Игорь Успенский не был евреем и стал отказником только из-за своей жены.

Согласно воспоминаниям Успенского, семинар у них на квартире располагался только в последний год своего существования. Однако Шимон Янтовский утверждает, что всё же обычно встречи происходили на квартире у Успенских, и лишь иногда они случались в других местах, «о чём сообщалось в последний момент».

Участники семинара собирались два раза в месяц, когда же приезжал какой-то иностранный учёный (из США, Канады, Дании, Голландии…), проводилась внеплановая встреча. Среди прочих на встречах биологов-отказников звучали доклады, посвящённые развитию стресса (Эрлена Матлина), деятельности нейронов мозга в их связи с организацией высших божественных сил. (Л.П. Латаш). Активными участниками семинаров были отказники Иосиф Ирлин, эпидемолог, работавший в отказе невропатологом в частной клинике, биохимик Марк Таршис, психиатр В. Абрамович, нейрофизиолог Б. Конников, физиолог Е. Бернштейн, физиолог нервной системы Лев Латаш, гормонолог Эрлена Матлина.  В последний год на квартиру к Успенским стали приходить не только отказники, но и просто заинтересованные учёные соответствующих специальностей.

В рамках семинара оказывалась медицинская помощь семьям отказников. Особое участие в этом принимали зарубежные врачи-гости семинара, которые провозили импортные медикаменты. Успенские и их друзья сотрудничали с Ритой Эккер и группой «35» в Англии, с «Юнион оф каунселз» в США. В помощи не отказывали и иногородним, и, что особенно важно, заключённым диссидентам. Так, Игорь Успенский вспоминает:

К нам обращались иногородние отказники тоже. Кроме того, мы помогали узникам. Я знаю, что узникам шла помощь по разным каналам, но мы тоже в этом участвовали. Особенно поздним узникам, таким, как Леня Вольвовский, Алеша Магарик и другие. К нам обращались их жены. Мы давали им витамины в виде конфеток, лекарства посылать запрещалось. С иногородними у нас была вот такая история. Женщине из Винницы нужна была срочная операция на сердце, ей нужно было вставить искусственный клапан определенного размера и определенной системы. В больнице такого клапана не было. Мы заказали клапан в Америке, но это требовало времени, а ей нужно было срочно. И тогда Дима Лифляндский, работавший в институте сердечнососудистой хирургии и бывший в очень хороших отношениях с директором института Шумаковым,  пришел к нему и сказал, что ему нужно срочно такой-то клапан и что он потом отдаст. Тот ему показал на шкафчик и сказал: «Бери все, что нужно». Так была решена эта проблема. Потом нам действительно привезли клапан, мы отдали его Диме, а он вернул его своему директору. Потом эта женщина приехала в Израиль.

 Игорь Успенский. Интервью Юлию Кошаровскому. 8 марта 2010 года

Мария Болотникова, Алексей Макаров
Еврейская эмиграция в свете новых документов. Под ред. Б. Морозова. Тель-Авив, 1998.
Еврейский самиздат. Т. 8. Под редакцией А. Бен-Арье. Иерусалим, 1975
Из прошлого — к настоящему. Россия — Израиль. Т. 2. Под ред. Э. Матлиной. Иерусалим
Файн Б. Вера и разум. Иерусалим, 2007
Янтовский Ш. К истокам: (Из пережитого). Иерусалим, 1997