В 1967 году, после получения известий о Шестидневной войне, Яков Кедми подал заявление на выезд в Израиль и получил отказ. Именно он положил начало массовому движению отказников (рефьюзников). Количество советских евреев, подобных Кедми, неуклонно росло, и в ожидании разрешения на выезд в Израиль они развернули широкую сионистскую деятельность. Важной её частью, наряду с преподаванием иврита, изучением еврейской истории и выпуском учебных пособий стали научные семинары учёных — отказников. Доктора и кандидаты наук, подавшие на выезд в Израиль и получившие отказы, теряли работу, источники существования и возможность заниматься научной деятельностью. Однако
Деятельность семинаров протекала в рамках законодательства, однако сотрудники КГБ вели постоянную слежку за организаторами и участникам семинаров, время от времени применяя административный арест или сажая под домашний арест.
Этот семинар начал свою работу в апреле 1972 года на квартире у Александра Воронеля. Основное ядро его участников составляли
Один раз в месяц заседание семинара посвящалось докладам по иудаике — литературе, истории и религии еврейского народа. Политические вопросы в основной части семинара никогда не обсуждались. То, что происходило после докладов, выходило, по признанию Воронеля, за его рамки:
Правило было такое: после завершения официальной части
кто-то уходил, у нас ведь были не только отказники, акто-то оставался. Люся всегда ставила чай,что-нибудь к чаю… шашлыками, как ты понимаешь, не потчевали. Оставшиеся были вольны говорить на любую тему.
Семинар действовал до 1986–87 годов и за время своего существования сменил несколько руководителей и квартир. Так, в 1974 году, после репатриации Воронеля, его место занял Марк Азбель. В 1977 году, в свою очередь, получил право на выезд Азбель и руководителем семинара стал Виктор Браиловский.
В 1980 году Виктор Браиловского арестовали и отправили в ссылку в город Бейнеу (Казахская СССР). Однако семинар продолжал действовать, циркулируя по квартирам разных участников — Якова Альперта, Александра Иоффе — и возвращаясь в квартиру Браиловского, где оставалась его жена Ирина. В 1984 году Виктор Браиловский вернулся, и семинар «ожил». Браиловский получил разрешение на выезд в сентябре 1987 года, видимо, в то же самое время прекратил действие и физический семинар.
Участниками семинара в основном были евреи, многие из которых, но не все, находились в отказе: Михаил Агурский (кандидат технических наук, кибернетик), Виталий Рубин (синолог), Ирина Браиловская (математик, кандидат
Александр Воронель и его жена Нина
Адрес: г. Москва, ул. Народного Ополчения, д. 45
В октябре 1972 года в семинаре начал принимать участие Вениамин Файн, исследователь Института физики твёрдого тела, расположенного в Черноголовке. Интересно, что в 1972 году Файн ещё не был отказником (
В первое же воскресенье после разговора с Левитовым я поехал в Москву на семинар
учёных-отказников . Руководителем семинара был мой друг профессор Александр Воронель. Я взглянул на участников семинара и с изумлением воскликнул про себя «Да я же почти всех их знаю по Коуровке! Поскольку почти все мы были друг с другом знакомы, я быстро освоился на семинаре и стал в нём участвовать по воскресеньям. Так началась моя деятельность в качестве отказника, хотя по сути дела, отказником я не был, поскольку ещё не подавал заявления о выезде.
Не все участники семинара были отказниками, и, более того, не все — евреями. Так, в 1974 году деятельностью физического семинара интересовался создатель Московской Хельсинской группы Юрий Орлов. В заявлении в защиту Александра Воронеля, опубликованном в русскоязычной зарубежной газете «Наша страна» в июне 1974 года, он пишет:
Указанный семинар является строго научным. Обвинения в разжигании чего бы то ни было не имеют никакого отношения к делу, хотя и типичны для образа мыслей обвиняющих. Я являюсь русским участником этого семинара и делаю это не по мистическим, а по совершенно реальным причинам.
Более того, организаторы семинара старались также расширять свои контакты и с иностранными коллегами. Воронель в своём интервью Кошаровскому вспоминает, что ещё до отказа, на международном семинаре в Ленинграде (конец 1971 года) он и Марк Азбель рассказали о своей идее двум западным коллегам:
Мы вместе с Азбелем еще до подачи встречались на международном симпозиуме в Ленинграде с двумя западными учеными. Каждый из них
по-своему обещал поддержку. Это были два подхода, которые потом постоянно присутствовали в еврейском движении и боролись между собой. Мой визави Пьер Хохенберг сразу смекнул, в чем дело, и сказал, что заедет куда надо и поговорит с кем надо. Он поговорил с Ювалем Нэеманом, а Нэеман поговорил с Леваноном. Второй был другого склада и надеялся на тайную дипломатию. Он сказал, что поговорит с Киссинджером, еще скем-то , но все это обратилось в ничто. Он хотел действовать индивидуально, без Комитета озабоченных ученых. Когда это только начинало разворачиваться, мы надеялись, что евреи нас поддержат, может быть несколько ученых поддержат, но это превратилось в такую мощную и модную форму солидарности, что люди просто рвались к нам. Приезжали индусы, французы.
Деятельность Комитета озабоченных учёных («Concerned scientists committee») способствовала приезду иностранных учёных в СССР и их участию в работе физического семинара. Уже в августе 1973 года «Коллективные явления» посетили более сорока учёных из США, Франции, Израиля, Голландии, ФРГ, Канады. В тоже самое время в Москве проводился Международный конгресс по магнетизму и международное заседание семинара стало как бы альтернативой этому официальному мероприятию. По поручению официальных советских органов квартиру Воронеля посетили несколько представителей советского оргкомитета, и, таким образом, он стал de facto признан властями.
Вдохновлённые успехом, участники семинара «Коллективные явления» Осенью 1973 года задумали провести ещё один, уже более масштабный — длинною в несколько дней — международный физический семинар (с 1 по 5 июля 1974 года). Об организации этого мероприятия будет рассказано ниже в специальном разделе.
Адрес: г. Москва, ул. Вешняковская, д. 4
В декабре 1974 года Александр Воронель получил разрешение на выезд. Но семинар продолжал действовать — место Воронеля занял его коллега Марк Азбель. Осенью 1974 года — весной 1975 года участники семинара активно преследовались властными органами (якобы за свою антисоветскую деятельность). В самиздате за конец весны — начало лета 1975 года есть несколько заявлений для прессы об угрозах сотрудников КГБ возбудить против Азбеля как руководителя семинара отказников уголовное дело. Кроме того, было распространено несколько обращений к иностранным учёным с просьбой поддержать научный семинар. 17 апреля 1977 на квартире Марка Азбеля в рамках семинара «Коллективные явления» прошёл международный семинар, первый после провалившегося семинара 1974 года. В нём участвовали несколько всемирно известных учёных
11 июня Марк Азбель получил разрешение на выезд. После его отъезда семинар начал проводиться на квартире у Браиловских.
Адрес: г. Москва,
Шимон Янтовский, бывший сотрудник Института химической физики АН, впервые пришёл на семинар «Коллективные явления», когда он в последний раз проводился на квартире у Марка Азбеля:
В день моего первого посещения семинара учёных его участники провожали своего организатора и руководителя — профессора Марка Азбеля, получившего разрешение на выезд после нескольких лет отказа. Проводы были шумными и весёлыми, а, главное, все присутствующие показались мне знакомыми и приятными, как говорят — «своя братия».
Именно Янтовский упоминает о некоторой процедуре зачисления, которой он был подвергнут как «новичок». Он же рассказывает о том, какие именно темы обсуждадись на семинаре в этот период его существования (конец 1970х):
Придя в ближайшее воскресенье к Браиловским, я был подвергнут процедуре зачисления в число участников семинара, попросту говоря, должен был им представиться. Я чувствовал неуверенность, так как не считал себя в праве причислить себя к лику святых». Среди участников семинара были люди с большим стажем в отказе и большими именами в науке, а меня никто не знал. Рассказывая о себе, я упомянул
А. С. Соколика , моего научного руководителя, а также Институт химической физики, из которого я был в своё время уволен. <…>
С первых же заседаний я убедился, что на этом семинаре собрались настоящие «еврейские головы», один умнее другого, теоретики и практики. Все они в совершенстве владели математическим аппаратом, превосходно были эрудированны в вопросах теоретической физики, квантовой механики, теории твёрдого тела. <…>
Надолго запомнилась мне лекция Влада Дашевского о теории относительности Энштейна, изложенная на высоком теоретическом уровне, но в форме, доступной для понимания рядовым слушателям. Когда несколько иссяк напор теоретиков, с докладами стали выступать экспериментаторы и технологи — с темами, более доступными для понимания широкой аудитории».
Кроме того, Янтовский называет несколько тем докладов, посвящённых еврейской истории и культуре. Эти доклады, несмотря на то, что по большей части они делались учёными естественнонаучного профиля, отличались высокой степенью подготовки. Так, доклад самого Виктора Браиловского прослеживал исторические корни антисемитизма и впоследствии превратился в статью в его журнале «Евреи в СССР», Семён Альбер для своего доклада по делу Бейлиса проштудировал три тома этого судебного процесса, а доклад Семёна (Шимона) Янтовского «Развитие еврейских колоний на Украине» и антропологическое исследование Волыни, его сопровождающее, вылилось в книгу о синагогах. Выступали с докладами по «гуманитарной теме» и организаторы других семинаров — например, Илья Эссас, душа религиозного семинара, прочёл лекцию о жертвоприношениях в храмовом иудаизме.
Помимо вышеназванных адресов, встречи семинара «Коллективные явления» проходили на квартире Алика Иоффе по адресу: г. Москва, ул. Профсоюзная, д. 85/1 и на квартире Якова Альперта по адресу: г. Москва, ул. Вавилова, д. 35.
В сентябре 1973 года участники семинара «Коллективные явления» начали подготовку к масштабному мероприятию — международному семинару, который решили провести с 1 по 5 июля 1974 года на квартире у Александра Воронеля. Был создан интернациональный комитет, состоящий из 21 всемирно известного учёного, включая 8 нобелевских лауреатов. Комитет состоял из секций по странам (израильская, французская, канадская…), отдельную секцию в нём составляли советские
Хотя формально проведение международного семинара не противоречило законодательству, сама идея неформального научного мероприятия, организованного людьми, находящимися вне официальной научной среды и близкими к тому, чтобы лишиться советского гражданства; к участию в котором привлекалось большое количество иностранных учёных, казалась провокационной. Это сознавали и сами организаторы семинара. В письме к Комитету спонсоров международного научного семинара «Коллективные явления» от 28 апреля есть такие строчки: «беспрецедентность этого события, его дикость, с точки зрения привычных советским чиновникам представлений, несомненно вызовет поток политических обвинений». Ещё в середине апреля 1974 года Юрий Владимирович Андропов, тогда ещё председатель КГБ, создал документ, имеющий своей целью ознакомить секретарей ЦК КПСС «с международным научным семинаром», на самом деле являвшемся «антисоветской агитацией»:
<…> Для придания замышляемой акции видимости лояльного мероприятия Азбель, Брайловский и их единомышленники готовят к семинару научные сообщения. Однако истинные цели его созыва совершенно чётко просматриваются из направленного ими в Англию «обращения к учёным и научным обществам», в котором содержатся призывы оказать участием в «семинаре помощь советским учёным еврейской национальности, находящимся, по их утверждению, в безвыходном положении в связи с отказом в разрешении выезда в Израиль. В сговоре с зарубежными сионистами они рассчитывают привлечь организацией «семинара» внимание мировой общественности к так называемому «еврейскому вопросу в СССР» и вызвать антисоветские кампании за рубежом в поддержку их требований о свободной эмиграции из Советского союза. Организация «семинара» ими связывается также с вынашиваемыми сионистскими кругами замыслом создать в Израиле «центр мировой науки» и подобрать в различных странах мира учёных еврейского происхождения, которые занимались бы по поручению специально создаваемого там института разработкой проблем в области физики, химии, биологии, медицины. Инициаторы созыва «семинара» предполагают, что им удастся подобрать среди его участников таких учёных <…>
Комитет госбезопасности в контакте с Государственным комитетом Совета Министров СССР по науке и технике и Академией наук СССР принимает меры к срыву провокационной акции сионистов.
7 мая была издана предварительная программа заседаний семинара, включающая свыше семидесяти докладов, которая была разослана всем участникам семинара и некоторым советским научным учреждениям. В ней отдельно обговаривался чисто научный характер грядущего мероприятия. Однако 17 мая в газетах «Труд» и «Советская культура» появились небольшие анонимные записки под заголовком «Провокационная акция», в которых было сказано, что,
С конца мая за московскими организаторами и участниками международного симпозиума была установлена открытая слежка, некоторые из участников получили повестки из военкомата.
21 июня Александр Воронель и Марк Азбель были арестованы на подмосковной даче. К вечеру они были отпущены, но начиная со следующего дня с Воронелем стали проводить ежедневные дневные беседы в отделении КГБ. Во второй половине дня
27 июня под домашний арест были заключены жена Виталия Рубина — Инесса Аксельрод и Александр Лернер с женой. С 28 июня под арестом находились семьи Марка Азбеля, Виктора Браиловского, Михаила Агурского, Дмитрия Рамма, Александра Лунца, Юрия Орлова, Григория Розенштейна.
Александр Лернер так описывет события тех напряжённых дней:
Осада моей квартиры с 28 июня по 6 июля была совершенно открытой. Без стеснения, на виду у многочисленных соседей и прохожих группа сотрудников милиции и людей в штатском дежурила день и ночь на площадке лестницы на соседней с моей лоджии и у подъезда. Они устроились основательно — оборудовали сиденья, обзавелись посудой для мусора, запасами газет и журналов.
Несколько участников международного семинара — Михаил Микулинский, Алексей Таргонский, Михаил Шепелев, Владимир Давыдов, которые всё же решили прийти к квартире Воронеля
Репрессии применялись и к некоторым иногородним участникам семинара: доктору Л. Греберу из Харькова было отказано в выезде из города, а Бенор Гурфель, участник из Таллина, был арестован около квартиры Воронеля.
Из материалов, связанных с подготовкой симпозиума и преследований его участников — рассказов арестованных участников, различных обращений организаторов и проч. — было составлено два сборника, второй из который сохранился и опубликован в восьмом томе Еврейского самиздата. В этих документах зафиксированы высказывания сотрудников КГБ о международном семинаре:
Для начала он важным голосом с сильным
южно-русским акцентом сообщает мне, что семинар — это антисоветская, провокационная акция, организованная сионистскими кругами и иностранными разведками.Из рассказа Инессы Аксельрод // ЕС/ Арестованный семинар. Сборник. М., 1974
«Ваш семинар является махровой антисоветской агитацией!»
Разговор Ирины Браиловской с сотрудником КГБ // МС / № 1788
«Профессор Воронель — антисоветчик! Международный семинар организован западной разведкой».
Выше было сказано о том, что как неформальное научное мероприятие, международный семинар должен был быть a priori неугоден властям. Однако международная сессия в августе 1973 года была признана властными органами. Чем же можно объяснить столь негативную реакцию властей на международный семинар в 1974 году? По мнению организаторов семинара, столь резкое противодействие организации семинара было вызвано тем, что сроки его проведения совпали с визитом в СССР президента США:
— Дата проведения симпозиума удивительным образом совпадала по времени с визитом в СССР президента США Ричарда Никсона, — обратился я к Марку Азбелю.
— Это совпадение стало весьма опасным усложнением нашей задачи. О возможном приезде Никсона было известно задолго, но дату не сообщили. После того, как дата стала известной, наша акция приобрела вид запланированного протеста, провокации. Мы даже обсуждали вопрос переноса симпозиума на более поздний срок, но, в конце концов, решили, что нереально просить западных ученых менять планы, составлявшиеся заранее и на длительный срок. Нужно признать, что в семьдесяттретьем-семьдесят четвертом годах мы еще слабо представляли себе ситуацию за рубежом. Планируя симпозиум, мы не очень рассчитывали на то, что из этого получитсячто-то крупное. Об образовании комитетов поддержки симпозиума за рубежом мы, как и КГБ, узнали с большим изумлением. Это происходило без нашего пожелания.
3 июля 1974 года из одного из московских аэропортов вылетел президент США Ричард Никсон. В это время выпустили Александра Лунца, Леонид Цыпина и Михаила Гольдблата. И только после 6 июля 1974 года (через день после официальной даты окончания международного семинара) все арестованные участники семинара вернулись домой.
Итак, международный симпозиум с треском провалился. Однако власти признали право
Адрес: г. Москва, ул. Дм. Ульянова, д. 4, корп. 2
Почти сразу после создания физического семинара, летом 1972 года, начинает свою работу и семинар на квартире у Александра Лернера, посвящённый вопросам управления и приложению математических методов к решению биологических и медицинских проблем. Шефство над ним взяло Отделение медицинской кибернетики израильского Института имени Вайцмана, видимо, именно поэтому он получил название кибернетического. В отличие от семинара Воронеля, этот семинар прекратил свою работу под давлением сотрудников КГБ, в 1981 году. Так, Лернер в своём интервью Кошаровскому рассказывает:
Семинар прекратили таким образом. Пришли три сотрудника КГБ в то время, когда семинар должен был начаться, и заявили: «Все, семинар ваш кончен». Один встал у двери в мою квартиру, двое у подъезда и никого не пускали. Всем объявляли, что семинар закрыт.
Сам Лернер получил разрешение на выезд в Израиль в декабре 1987 года.
В работе семинара в различное время принимали участие Эдуард Трифонов, Анатолий Щаранский, Эйтан Финкельштейн, Григорий Фрейман, Илья
Как и на семинаре Воронеля, у Лернера делались доклады и на гуманитарную тему. В частности, руководитель гуманитарного семинара Виталий Рубин выступал с сообщениями о еврейской истории и культуре.
Адрес: г. Москва, Шереметьевская ул., д. 75а
В начале 1974 года, по инициативе Льва Карпа, кандидата технических наук и отказника, на квартире у Юлий Кошаровского возник так называемый инженерный семинар. Постоянными лекторами и слушателями на нём были, кроме Кошаровского и Карпа, Юрий Шиханович (методы математического анализа, теория групп), Леонид Вольвовский (синтез и анализ дискретных автоматов), Павел Абрамович, Иосиф Бегун, Владимир Слепак, Владимир Престин.
Просуществовав около двух лет, семинар прекратил свою работу — многие из его участников с головой ушли в подготовку Международного симпозиума по культуре (
Адрес: г. Москва, пр-т Вернадского, д. 125
Параллельно с техническими семинарами, действовал и семинар биологов. Он образовался по инициативе супругов, учёных-этномологов Игоря и Ирины (в девичестве Иоффе) Успенских, в 1983 году. До 1980 года среди отказников почти не было биологов или медиков, поэтому потребность в отдельном медико-биологическом семинаре возникла так поздно. Примечательно, что Игорь Успенский не был евреем и стал отказником только из-за своей жены.
Согласно воспоминаниям Успенского, семинар у них на квартире располагался только в последний год своего существования. Однако Шимон Янтовский утверждает, что всё же обычно встречи происходили на квартире у Успенских, и лишь иногда они случались в других местах, «о чём сообщалось в последний момент».
Участники семинара собирались два раза в месяц, когда же приезжал какой-то иностранный учёный (из США, Канады, Дании, Голландии…), проводилась внеплановая встреча. Среди прочих на встречах биологов-отказников звучали доклады, посвящённые развитию стресса (Эрлена Матлина), деятельности нейронов мозга в их связи с организацией высших божественных сил. (Л.П. Латаш). Активными участниками семинаров были отказники Иосиф Ирлин, эпидемолог, работавший в отказе невропатологом в частной клинике, биохимик Марк Таршис, психиатр В. Абрамович, нейрофизиолог Б. Конников, физиолог Е. Бернштейн, физиолог нервной системы Лев Латаш, гормонолог Эрлена Матлина. В последний год на квартиру к Успенским стали приходить не только отказники, но и просто заинтересованные учёные соответствующих специальностей.
В рамках семинара оказывалась медицинская помощь семьям отказников. Особое участие в этом принимали зарубежные врачи-гости семинара, которые провозили импортные медикаменты. Успенские и их друзья сотрудничали с Ритой Эккер и группой «35» в Англии, с «Юнион оф каунселз» в США. В помощи не отказывали и иногородним, и, что особенно важно, заключённым диссидентам. Так, Игорь Успенский вспоминает:
К нам обращались иногородние отказники тоже. Кроме того, мы помогали узникам. Я знаю, что узникам шла помощь по разным каналам, но мы тоже в этом участвовали. Особенно поздним узникам, таким, как Леня Вольвовский, Алеша Магарик и другие. К нам обращались их жены. Мы давали им витамины в виде конфеток, лекарства посылать запрещалось. С иногородними у нас была вот такая история. Женщине из Винницы нужна была срочная операция на сердце, ей нужно было вставить искусственный клапан определенного размера и определенной системы. В больнице такого клапана не было. Мы заказали клапан в Америке, но это требовало времени, а ей нужно было срочно. И тогда Дима Лифляндский, работавший в институте сердечнососудистой хирургии и бывший в очень хороших отношениях с директором института Шумаковым, пришел к нему и сказал, что ему нужно срочно такой-то клапан и что он потом отдаст. Тот ему показал на шкафчик и сказал: «Бери все, что нужно». Так была решена эта проблема. Потом нам действительно привезли клапан, мы отдали его Диме, а он вернул его своему директору. Потом эта женщина приехала в Израиль.