Адрес: Московская обл., г. Дзержинский, пл. Святителя Николая, д. 1., Николо-Угрешский монастырь
Трудовая коммуна ОГПУ имени Дзержинского была создана в августе 1927 года в бывшем Николо-Урешском монастыре, в 6 км от станции Люберцы.
Воспитанники, молодые люди до 25 лет, сюда попадали из самых разных слоев населения и сословий: из дворян, рабочих, крестьян, казаков. Не брали осужденных по политическим статьям и совершивших тяжкие преступления против личности: убийство, изнасилование и т.п. Хотя вооруженной охраны не было, судимые коммунары не имели права выходить за территорию без увольнительной записки, им не выдавались паспорта.
Набирали будущих воспитанников из детских домов, из уличных притонов в ходе массовых мероприятий борьбы с беспризорностью, других — постарше — брали из тюрем и лагерей, третьи приходили в коммуну сами или их приводили родственники, чтобы они могли получить здесь образование и необходимую профессию.
Используя коммунарскую методику А. С. Макаренко, работавшие в коммуне педагоги (Ф. Г. Мелихов, П. С. Перепелкин, Е. П. Смелянский и другие, вышедшие из рядов ОГПУ), смогли создать в Николо–Угреше сплоченный коллектив коммунаров и вольнонаемных работников, построить заводы и фабрики, учебные заведения, клуб, стадион, дома — словом, целый поселок на базе бывших монастырских зданий и новых корпусов.
Первые коммунары попали в Николо-Угрешский монастырь прямиком из тюремных камер, поэтому трудно было надеяться удержать их в трудкоммуне, если бы они всегда имели перед глазами искушения города. Поэтому и решено было выбрать место для коммуны вне городских пределов. Но в то же самое время нельзя выводить ее далеко от города и железной дороги. Вновь прибывший коммунар при приеме произносил следующую клятву или присягу:
1. Безоговорочно поставить крест на прошлом.
2. Неукоснительно выполнять внутренний распорядок коммуны и под!
держивать дисциплину.
3. Старательно работать на производстве и быстрее получить какую–ни!
будь квалификацию.
4. С осени поступить учиться в школу и получить среднее образование.
5. Не употреблять спиртного, наркотиков и не играть в карты.
И, кроме того, коммунар знакомился с правилами жизни и воспитания:
1. «Хошь живи, не хошь — уходи»
2. «Все отвечают за каждого, каждый отвечает за всех»
3. «Чтобы жить трудовой жизнью, надо уметь что–нибудь делать»
4. «Воспитывая из себя сознательного пролетария, помогай сделаться им и другим»
5. «У нас все должны учиться»
6. «Каждый должен украшать дом, в котором живет, улицу, по которой ходит»
7. «Честь коммуны превыше всего, все в ответе за нее»
8. «В коммуне сухой закон для всех»
9. «Будь вежлив в обращении со всеми»
10. «Пресекай азартные игры и воровство»
11. «Человек труда никогда не позволит себе присвоить чужую копейку».
Вот что вспоминала об этой коммуне Зоя Дмитриевна Марченко, которой довелось поработать в коммуне в то время, как она сама была арестована:
Было объявлено, что
ВЧК-ОГПУ создает трудкоммуны, куда отбирает из лагерей молодежь, даже с неотбытым сроком, создает в трудкоммуне достойные условия быта, труда, отдыха, развлечений — и тем самым будут спасены для страны тысячи талантливых ребят. Был первый опыт сделан — в Болшево создана трудкоммуна № 1. Как всем сообщалось, она достигла успеха. Тогда в начале30-х годов была создана уже Трудкоммуна № 2 под Люберцами, в бывшемНиколо-Угрешском монастыре. По уставу т/коммуны она управлялась общим собранием. Организовывала всю жизнь в таком необычном поселке Воспитательная часть. Во главе ее был Ефим Павлович Смелянский — молодой, умный, даже талантливый воспитатель. Коммунары жили в отличных бараках, у каждого была кровать с тумбочкой. Был отличный новый клуб с рядом кружков и очень квалифицированными, вольными руководителями. Былафабрика-кухня , где кормили вкусно и сытно (а в стране в эти годы было голодно — 31–33). Была школа вечерняя для недоучившихся. Даже филиал ВТУЗаЭлектро-технического имениКаган-Шибшая (мне было разрешено и я начала там учиться впоследствии, потом запретили…) Были производства: фабрика струнных инструментов, заводэлектро-металлических изделий…
В каждом бараке был свой воспитатель, который следил за поведением фактически совершенно свободных коммунаров и держал Воспитательную Часть в курсе настроений, желаний и запросов своих подопечных. В трудкоммуне нельзя было пить, вести азартные игры, делать прочие общественные нарушения. Взамен предлагался клуб — отличное большое здание, была очень хорошо поставлена спортивная часть. Была отличная библиотека, стадион. Была возможность ездить в Москву на экскурсии. Со своими постановками приезжали лучшие театры города Москвы… Шефство создателя трудкоммуны — всесильного ОГПУ НКВД значило так много, что работать в ней стремились очень многие…Марченко
З. Д. Воспоминания
Кроме ликбеза, перед коммуной встал во весь рост вопрос о производственном обучении ребят. Когда они пришли в мастерскую, им был предложен ряд заданий по выработке некоторых предметов, но ребята совершенно не имели никакого представления о выбранном ремесле, они не умели отличить один металл от другого, не знали сортов дерева и т.п. Когда мастерские развернули свою работу, ребята были поставлены перед фактом их производственной безграмотности, и тут–то они выдвинули требования необходимости преподавать теорию выбранного ими ремесла. Сначала было введено сверх обычного рабочего дня в производстве 2 часа в неделю для теории в наиболее сложной слесарной мастерской. Затем это распространили и на все остальные цеха коммуны. При этих занятиях ребята получали некоторые основные знания по таким предметам, без которых не станешь квалифицированным рабочим: физике, математике, технологии.
Несмотря на то, что первыми обитателями коммуны были мальчики, ребята, коммунары постепенно пришли к решению взять и девочек из Новинской тюрьмы:
Ребята за девчатами поглядывают, а те огрызаются. Сначала было захотели
по-своему поставить. Не вышло. Таньку через неделю исключили — круто взяли. Не охочи до работы девчата, а пришлось работать. Перед ребятами неудобно. Ребята работают — они чем хуже? И пошли — кто в сапожную, кто в слесарную, а Валька за токаря стала. Шутка сказать — десять лет Валька сроку имела, в бандитской шайке участвовала, хотя семнадцати лет от роду. От «высшей» отбоярилась только по малолетству, а теперь токарь — 108 руб. зарабатывает, потому что здорова и способна.Коммуна в
Николо-Угреше . г. Дзержинский Московской области. Документы, статьи, очерки, воспоминания. С. 35.
В коммуне сначала не было спорта. Потом появилась футбольная команда и стрелковое дело. Таким образом, каждый мог найти занятие по душе, тем же, кому не хватало предложенного образования, руководство давало возможность продолжать обучение в Москве, в училищах и высших учебных заведениях. Для тех же, кто, несмотря на все предоставленные возможности, не желал жить согласно правилам коммуны и нарушал устав, была предусмотрена система наказаний.
Они, по воспоминаниям бывшего коммунара Николая Журавлева, были построены таким образом:
1. Предупреждение.
2. Выговор с предупреждением.
3. Денежный штраф от недельного заработка до месячного.
4. Содержание на гауптвахте у шефов на Лубянке от двух недель до месяца.
5. Исключение. Кто сам пришел — на все 4 стороны; кто был взят из тюрьмы — возвращали туда же.
За 11 лет за нарушения из коммуны исключили не более 10 человек. Прием в коммунары проходил на заседании бюро актива. За новичка поручался один из старых авторитетных членов коммуны, с которого судимость была уже снята. Быстро ощутив всю разницу своего положения в тюрьме и в коммуне, новички старались не подавать повода для возвращения в места лишения свободы.
И все же, судя по всему, организаторы коммуны переоценили возможность исправления бывших малолетних преступников. Народ из коммуны постоянно убегал:
Рядом была Москва, с ее широкими возможностями для угловников. И «честное слово», которое было основным сдерживающим началом в жизни такого экспериментального человеческого контингента — легко забывалось. Ведь, охраны не было, кругом — поля, рядом городок Люберцы… И помню, что по сводкам, почти поступление равнялось потерям… Стоила эта трудкоммуна очень дорого. Ведь быт был организован хорошо, а вот оказалось, что мало создать социальные условия, не толкающие к преступлению. Надо было еще
что-то иметь в душе, в культуре, в морали…Марченко
З. Д. Воспоминания
Тем не менее, нельзя забывать и о том, что из десятков сотен воспитанников, прошедших через Трудовую коммуну № 2, большинство больше никогда не вернулось к преступной жизни. Они стали токарями, слесарями, мастерами самого различного профиля, а некоторые — даже писателями и актерами.
С середины 1930-х годов для коммуны настали непростые времена:
В 1934 году, после убийства Кирова, нас, бывших заключенных по политстатье, из коммуны уволили. Думаю, что трудкоммуна потерпела крах, так как в ней было такое чинопочитание Ягоды, что при его имени начинались аплодисменты и даже вставали.
Марченко З. Д. Воспоминания
Втуз в бывшем Преображенском соборе. Фото: Коммуна в Николо–Угреше. Г. Дзержинский Московской области. Документы, статьи, очерки, воспоминания. Дзержинский, 2012
Трудовая коммуна имени Дзержинского была окончательно закрыта в 1938 году, просуществовав 10 с небольшим лет. Ее управляющий — Ефим Смелянский — был вызван в горком партии, где за «потерю большевистской бдительности» у него отобрали партбилет, а 9 декабря он был арестован. Последний раз о нем говорили 28 сентября на партсобрании коммуны. Он был обвинён в подготовке терактов против руководства ВКП(б) и Советского правительства. Расстрелян 8 февраля 1938 года (gordzer.monnet.ru).