Адрес: г. Москва, ул. Народного Ополчения, д. 45

В октябре 1972 года в семинаре начал принимать участие Вениамин Файн, исследователь Института физики твёрдого тела, расположенного в Черноголовке. Интересно, что в 1972 году Файн ещё не был отказником (из-за семейных обстоятельств он не подавал заявление на выезд в Израиль до 1974 года) и работал в своём институте, однако с 1972 года, благодаря своему другу и коллеге Льву Левитову, он включился в движение отказников. Про встречи семинара «Коллективные явления» Файн вспоминает в своей книге мемуаров «Вера и разум»:

В первое же воскресенье после разговора с Левитовым я поехал в Москву на семинар учёных-отказников. Руководителем семинара был мой друг профессор Александр Воронель. Я взглянул на участников семинара и с изумлением воскликнул про себя «Да я же почти всех их знаю по Коуровке! Поскольку почти все мы были друг с другом знакомы, я быстро освоился на семинаре и стал в нём участвовать по воскресеньям. Так началась моя деятельность в качестве отказника, хотя по сути дела, отказником я не был, поскольку ещё не подавал заявления о выезде.

Файн В. Вера и разум

Не все участники семинара были отказниками, и, более того, не все — евреями. Так, в 1974 году деятельностью физического семинара интересовался создатель Московской Хельсинской группы Юрий Орлов. В заявлении в защиту Александра Воронеля, опубликованном в русскоязычной зарубежной газете «Наша страна» в июне 1974 года, он пишет:

Указанный семинар является строго научным. Обвинения в разжигании чего бы то ни было не имеют никакого отношения к делу, хотя и типичны для образа мыслей обвиняющих. Я являюсь русским участником этого семинара и делаю это не по мистическим, а по совершенно реальным причинам.

МС / Профессор Юрий Орлов. Заявление в защиту профессора Александра Воронеля

Более того, организаторы семинара старались также расширять свои контакты и с иностранными коллегами. Воронель в своём интервью Кошаровскому вспоминает, что ещё до отказа, на международном семинаре в Ленинграде (конец 1971 года) он и Марк Азбель рассказали о своей идее двум западным коллегам:

Мы вместе с Азбелем еще до подачи встречались на международном симпозиуме в Ленинграде с двумя западными учеными. Каждый из них по-своему обещал поддержку. Это были два подхода, которые потом постоянно присутствовали в еврейском движении и боролись между собой. Мой визави Пьер Хохенберг сразу смекнул, в чем дело, и сказал, что заедет куда надо и поговорит с кем надо. Он поговорил с Ювалем Нэеманом, а Нэеман поговорил с Леваноном. Второй был другого склада и надеялся на тайную дипломатию. Он сказал, что поговорит с Киссинджером, еще с кем-то, но все это обратилось в ничто. Он хотел действовать индивидуально, без Комитета озабоченных ученых. Когда это только начинало разворачиваться, мы надеялись, что евреи нас поддержат, может быть несколько ученых поддержат, но это превратилось в такую мощную и модную форму солидарности, что люди просто рвались к нам. Приезжали индусы, французы.

Воронель А. Интервью Юлию Кошаровскому. 11 марта 2007 года

Деятельность Комитета озабоченных учёных («Concerned scientists committee») способствовала приезду иностранных учёных в СССР и их участию в работе физического семинара. Уже в августе 1973 года «Коллективные явления» посетили более сорока учёных из США, Франции, Израиля, Голландии, ФРГ, Канады. В тоже самое время в Москве проводился Международный конгресс по магнетизму и международное заседание семинара стало как бы альтернативой этому официальному мероприятию. По поручению официальных советских органов квартиру Воронеля посетили несколько представителей советского оргкомитета, и, таким образом, он стал de facto признан властями.

Вдохновлённые успехом, участники семинара «Коллективные явления» Осенью 1973 года задумали провести ещё один, уже более масштабный — длинною в несколько дней — международный физический семинар (с 1 по 5 июля 1974 года). Об организации этого мероприятия будет рассказано ниже в специальном разделе.

Адрес: г. Москва, пр-т Вернадского, д. 99, корп. 1

Шимон Янтовский, бывший сотрудник Института химической физики АН, впервые пришёл на семинар «Коллективные явления», когда он в последний раз проводился на квартире у Марка Азбеля:

В день моего первого посещения семинара учёных его участники провожали своего организатора и руководителя — профессора Марка Азбеля, получившего разрешение на выезд после нескольких лет отказа. Проводы были шумными и весёлыми, а, главное, все присутствующие показались мне знакомыми и приятными, как говорят — «своя братия».

Именно Янтовский упоминает о некоторой процедуре зачисления, которой он был подвергнут как «новичок». Он же рассказывает о том, какие именно темы обсуждадись на семинаре в этот период его существования (конец 1970х):

Придя в ближайшее воскресенье к Браиловским, я был подвергнут процедуре зачисления в число участников семинара, попросту говоря, должен был им представиться. Я чувствовал неуверенность, так как не считал себя в праве причислить себя к лику святых». Среди участников семинара были люди с большим стажем в отказе и большими именами в науке, а меня никто не знал. Рассказывая о себе, я упомянул А. С. Соколика, моего научного руководителя, а также Институт химической физики, из которого я был в своё время уволен. <…>
С первых же заседаний я убедился, что на этом семинаре собрались настоящие «еврейские головы», один умнее другого, теоретики и практики. Все они в совершенстве владели математическим аппаратом, превосходно были эрудированны в вопросах теоретической физики, квантовой механики, теории твёрдого тела. <…>
Надолго запомнилась мне лекция Влада Дашевского о теории относительности Энштейна, изложенная на высоком теоретическом уровне, но в форме, доступной для понимания рядовым слушателям. Когда несколько иссяк напор теоретиков, с докладами стали выступать экспериментаторы и технологи — с темами, более доступными для понимания широкой аудитории».

Янтовский Ш. К истокам (из пережитого)

Кроме того, Янтовский называет несколько тем докладов, посвящённых еврейской истории и культуре. Эти доклады, несмотря на то, что по большей части они делались учёными естественнонаучного профиля, отличались высокой степенью подготовки. Так, доклад самого Виктора Браиловского прослеживал исторические корни антисемитизма и впоследствии превратился в статью в его журнале «Евреи в СССР», Семён Альбер для своего доклада по делу Бейлиса проштудировал три тома этого судебного процесса, а доклад Семёна (Шимона) Янтовского «Развитие еврейских колоний на Украине» и антропологическое исследование Волыни, его сопровождающее, вылилось в книгу о синагогах. Выступали с докладами по «гуманитарной теме» и организаторы других семинаров — например, Илья Эссас, душа религиозного семинара, прочёл лекцию о жертвоприношениях в храмовом иудаизме.

В сентябре 1973 года участники семинара «Коллективные явления» начали подготовку к масштабному мероприятию — международному семинару, который решили провести с 1 по 5 июля 1974 года на квартире у Александра Воронеля. Был создан интернациональный комитет, состоящий из 21 всемирно известного учёного, включая 8 нобелевских лауреатов. Комитет состоял из секций по странам (израильская, французская, канадская…), отдельную секцию в нём составляли советские учёные-отказники в количестве 31 человека. Членами комитета, в том числе, были физики Андрей Сахаров и Юрий Орлов. На мероприятие собиралось приехать до 80-ти иностранных докладчиков. 5-ого апреля о проведении международного семинара было объявлено президенту АН СССР Мстиславу Келдышу.

Хотя формально проведение международного семинара не противоречило законодательству, сама идея неформального научного мероприятия, организованного людьми, находящимися вне официальной научной среды и близкими к тому, чтобы лишиться советского гражданства; к участию в котором привлекалось большое количество иностранных учёных, казалась провокационной. Это сознавали и сами организаторы семинара. В письме к Комитету спонсоров международного научного семинара «Коллективные явления» от 28 апреля есть такие строчки: «беспрецедентность этого события, его дикость, с точки зрения привычных советским чиновникам представлений, несомненно вызовет поток политических обвинений». Ещё в середине апреля 1974 года Юрий Владимирович Андропов, тогда ещё председатель КГБ, создал документ, имеющий своей целью ознакомить секретарей ЦК КПСС «с международным научным семинаром», на самом деле являвшемся «антисоветской агитацией»:

<…> Для придания замышляемой акции видимости лояльного мероприятия Азбель, Брайловский и их единомышленники готовят к семинару научные сообщения. Однако истинные цели его созыва совершенно чётко просматриваются из направленного ими в Англию «обращения к учёным и научным обществам», в котором содержатся призывы оказать участием в «семинаре помощь советским учёным еврейской национальности, находящимся, по их утверждению, в безвыходном положении в связи с отказом в разрешении выезда в Израиль. В сговоре с зарубежными сионистами они рассчитывают привлечь организацией «семинара» внимание мировой общественности к так называемому «еврейскому вопросу в СССР» и вызвать антисоветские кампании за рубежом в поддержку их требований о свободной эмиграции из Советского союза. Организация «семинара» ими связывается также с вынашиваемыми сионистскими кругами замыслом создать в Израиле «центр мировой науки» и подобрать в различных странах мира учёных еврейского происхождения, которые занимались бы по поручению специально создаваемого там института разработкой проблем в области физики, химии, биологии, медицины. Инициаторы созыва «семинара» предполагают, что им удастся подобрать среди его участников таких учёных <…>
Комитет госбезопасности в контакте с Государственным комитетом Совета Министров СССР по науке и технике и Академией наук СССР принимает меры к срыву провокационной акции сионистов.

ЦХДС, ф. 5, оп. 67, д.964, лл.43–45
Цит. по: Еврейская эмиграция в свете новых документов. Сост. Б. Морозов

7 мая была издана предварительная программа заседаний семинара, включающая свыше семидесяти докладов, которая была разослана всем участникам семинара и некоторым советским научным учреждениям. В ней отдельно обговаривался чисто научный характер грядущего мероприятия. Однако 17 мая в газетах «Труд» и «Советская культура» появились небольшие анонимные записки под заголовком «Провокационная акция», в которых было сказано, что, во-первых, международный семинар является инициативой Тель-Авивского университета и, во-вторых, проводится без «ведома и согласия советских научных учреждений» и поэтому будет рассматриваться только как «провокационная акция определённых кругов, не имеющая ничего общего с наукой» (Провокационная акция // газеты «Труд, «Советская культура» от 17 мая 1974 года). Советские члены комитета по организации семинара написали ответную заметку в редакции соответствующих газет, однако, как и следовало ожидать, она не была опубликована.

С конца мая за московскими организаторами и участниками международного симпозиума была установлена открытая слежка, некоторые из участников получили повестки из военкомата. 8-ого июня на несколько часов арестовали Воронеля и потребовали его отказаться от участия в организации семинара. Семнадцатого июня также на несколько часов арестовали и доставили в 46-ое отделение милиции Виталия Рубина, которого потребовали отказаться от участия в семинаре, угрожая отдачей под суд по обвинению в измене Родине (статья 64 УК РСФСР).

21 июня Александр Воронель и Марк Азбель были арестованы на подмосковной даче. К вечеру они были отпущены, но начиная со следующего дня с Воронелем стали проводить ежедневные дневные беседы в отделении КГБ. Во второй половине дня 24-ого июня его поместили в Серпуховскую тюрьму. В тот же день аналогичные меры были применены к Виктору Браиловскому и Марку Азбелю. Ещё раньше, 19 июня, был арестованы и помещены в Серпуховскую тюрьму Александр Лунц, Леонид Цыпин и Михаил Гольдблат. С 25 по 28 июня в камеру № 2 следственной тюрьмы Можайска поместили Михаила Агурского, Григория Розенштейна и Виталия Рубина. 29 июня в Серпуховскую тюрьму был помещён Дмитрий Рамм.

27 июня под домашний арест были заключены жена Виталия Рубина — Инесса Аксельрод и Александр Лернер с женой. С 28 июня под арестом находились семьи Марка Азбеля, Виктора Браиловского, Михаила Агурского, Дмитрия Рамма, Александра Лунца, Юрия Орлова, Григория Розенштейна.

Александр Лернер так описывет события тех напряжённых дней:

Осада моей квартиры с 28 июня по 6 июля была совершенно открытой. Без стеснения, на виду у многочисленных соседей и прохожих группа сотрудников милиции и людей в штатском дежурила день и ночь на площадке лестницы на соседней с моей лоджии и у подъезда. Они устроились основательно — оборудовали сиденья, обзавелись посудой для мусора, запасами газет и журналов.

Рассказ Александра Лернера // ЕС/ Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

Несколько участников международного семинара — Михаил Микулинский, Алексей Таргонский, Михаил Шепелев, Владимир Давыдов, которые всё же решили прийти к квартире Воронеля 1 июля, в день открытия семинара, были встречены сотрудниками милиции, а потом на несколько часов доставлены в отделения милиции по местам жительства.

Репрессии применялись и к некоторым иногородним участникам семинара: доктору Л. Греберу из Харькова было отказано в выезде из города, а Бенор Гурфель, участник из Таллина, был арестован около квартиры Воронеля.

Из материалов, связанных с подготовкой симпозиума и преследований его участников — рассказов арестованных участников, различных обращений организаторов и проч. — было составлено два сборника, второй из который сохранился и опубликован в восьмом томе Еврейского самиздата. В этих документах зафиксированы высказывания сотрудников КГБ о международном семинаре:

Для начала он важным голосом с сильным южно-русским акцентом сообщает мне, что семинар — это антисоветская, провокационная акция, организованная сионистскими кругами и иностранными разведками.

Из рассказа Инессы Аксельрод // ЕС/ Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

«Ваш семинар является махровой антисоветской агитацией!»

Разговор Ирины Браиловской с сотрудником КГБ // МС / № 1788

«Профессор Воронель — антисоветчик! Международный семинар организован западной разведкой».

Из рассказа Владимира Давыдова // ЕС / Арестованный семинар. Сборник. М., 1974

Выше было сказано о том, что как неформальное научное мероприятие, международный семинар должен был быть a priori неугоден властям. Однако международная сессия в августе 1973 года была признана властными органами. Чем же можно объяснить столь негативную реакцию властей на международный семинар в 1974 году? По мнению организаторов семинара, столь резкое противодействие организации семинара было вызвано тем, что сроки его проведения совпали с визитом в СССР президента США:

— Дата проведения симпозиума удивительным образом совпадала по времени с визитом в СССР президента США Ричарда Никсона, — обратился я к Марку Азбелю.
— Это совпадение стало весьма опасным усложнением нашей задачи. О возможном приезде Никсона было известно задолго, но дату не сообщили. После того, как дата стала известной, наша акция приобрела вид запланированного протеста, провокации. Мы даже обсуждали вопрос переноса симпозиума на более поздний срок, но, в конце концов, решили, что нереально просить западных ученых менять планы, составлявшиеся заранее и на длительный срок. Нужно признать, что в семьдесят третьем-семьдесят четвертом годах мы еще слабо представляли себе ситуацию за рубежом. Планируя симпозиум, мы не очень рассчитывали на то, что из этого получится что-то крупное. Об образовании комитетов поддержки симпозиума за рубежом мы, как и КГБ, узнали с большим изумлением. Это происходило без нашего пожелания.

Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе. Т. 2. Гл. 28. Семинары — новый фронт борьбы

3 июля 1974 года из одного из московских аэропортов вылетел президент США Ричард Никсон. В это время выпустили Александра Лунца, Леонид Цыпина и Михаила Гольдблата. И только после 6 июля 1974 года (через день после официальной даты окончания международного семинара) все арестованные участники семинара вернулись домой. 7-ого июля состоялось регулярное заседание семинара, на котором были приято заявление к мировой научной общественности.

Итак, международный симпозиум с треском провалился. Однако власти признали право учёных-отказников проводить семинары и на какое-то время сотрудники КГБ прекратили преследования.

Адрес: г. Москва, Шереметьевская ул., д. 75а

В начале 1974 года, по инициативе Льва Карпа, кандидата технических наук и отказника, на квартире у Юлий Кошаровского возник так называемый инженерный семинар. Постоянными лекторами и слушателями на нём были, кроме Кошаровского и Карпа, Юрий Шиханович (методы математического анализа, теория групп), Леонид Вольвовский (синтез и анализ дискретных автоматов), Павел Абрамович, Иосиф Бегун, Владимир Слепак, Владимир Престин.

Просуществовав около двух лет, семинар прекратил свою работу — многие из его участников с головой ушли в подготовку Международного симпозиума по культуре (23—26 декабря 1976 года).