Институт физических проблем

Институт физических проблем был создан в 1934 году как личный проект П. Л. Капицы. В такой своеобразной форме советское правительство компенсировало ученому насильственное задержание в СССР после 15-летнего периода научной работы в Англии под руководством Э. Резерфорда. Капица регулярно приезжал в СССР навещать родных, но в сентябре 1934 года ему был запрещён выезд за границу. В середине 30-х годов в советском обществе усиливалась тенденция к самоизоляции, существенно ограничивались международные контакты, ужесточились правила выезда научных специалистов в зарубежные страны. Вероятно, эпизод с задержанием Капицы оказался ранним проявлением той политики, которая в 1937 году выльется в полное сворачивание международных научных связей.

Первое время вынужденного пребывания в СССР было для учёного очень тяжёлым. Вокруг него складывалась обстановка подозрительности и враждебности, за ним была организована слежка НКВД, его положение не вызывало сочувствия у ближайших коллег (Кожевников А. Б. Ученый и государство: феномен Капицы // Философские исследования, 1993. № 3). Однако наиболее серьёзным потрясением для Капицы стало прекращение физических исследований. В письме своей жене Анне Алексеевне, остававшейся до 1936 года в Англии, он писал:

Те статьи, которые касаются моих работ, я не могу читать, а то впадаю в полусумасшедшее состояние… Я понимаю, что люди могут сойти с ума, но я никогда не думал, что до такого полуисступленного состояния я мог бы быть доведен сам, будучи оставлен без моей научной работы.

Письмо от 21.05.1935 г.

Капица П. Л. Письма о науке, 1930–1980. М., 1989

В Советском Союзе не было подходящей лаборатории и необходимого для исследований технического оборудования. В конце 1934 года было принято решение СНК о строительстве специального института и организации закупки и транспортировки научного оборудования из его лаборатории в Кембриджском университете. Сложнее оказалось добиться взаимопонимания с коллегами и советским начальством. В письме Нильсу Бору от 20 октября 1936 П. Л. Капица пишет:

Положение науки и научных работников здесь вообще довольно странное. Оно напоминает мне ребенка, который с самыми добрыми намерениями терзает и мучает свое любимое домашнее животное <…> Я настроен весьма критически и высказываю свои критические замечания совершенно открыто. Думаю, что только так и надо действовать. Сейчас мне даже кажется, что ответственные товарищи прислушиваются и в ряде случаев готовы к обсуждению и переменам. Гораздо меньше понимания я встречаю среди своих коллег-ученых, которые больше всего озабочены условиями своей собственной работы и терпеть не могут широкой постановки вопросов.

Там же

Открыто критикуются в этой переписке и пороки советской бюрократической системы:

То, что в Англии решается телефонным звонком, здесь требует сотни бумаг. Тебе на слово ничему не верят, верят только бумаге, недаром она дефицитна. Бюрократия душит всех.

Там же

В 1945 году П. Л. Капица как один из наиболее авторитетных советских физиков входил в состав Специального комитета при ГКО СССР по руководству «всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана» и выделенного в его составе Технического совета по атомной бомбе. Председателем Специального комитета был Л. П. Берия, отношения с которым у Капицы не сложились. В письме Сталину от 25 ноября 1945 года он пишет:

Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский, ведут себя в Особом Комитете, как сверх-человеки. В особенности тов. Берия, правда, у него дирижерская палочка в руках. Это не плохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипка дает тон всему оркестру. У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берия слабо. <…>
С тов. Берия у меня отношения все хуже и хуже и он несомненно будет доволен моим уходом. Дружное согласие (без генеральского духа) для этой творческой работы необходимо и только возможно на равных началах. Его нет. Работать с такими настроениями все равно я не умею. Я ведь с самого начала просил, чтобы меня не привлекали к этому делу, так как заранее предполагал, во что оно у нас выродится.
Поэтому прошу Вас еще раз и очень настоятельно, освободить меня от участия в Особом Комитете и Техническом Совете. Я рассчитываю на Ваше согласие, так как знаю, что насилие над желанием ученого не согласуется с Вашими установками.

Капица П. Л. Письма о науке, 1930–1980. М., 1989

В итоге П. Л. Капица действительно прекратил работу в атомном проекте, и оказался фактически единственным крупным советским ученым-физиком, не участвовавшим в работе по созданию атомной бомбы. Следствием конфликта с Берией и подобного демонстративного отказа участвовать в ключевых для СССР секретных работах стало попадание в опалу и снятие с ключевых постов. 17 августа 1946 года Сталин подписал постановление Совета Министров СССР № 1815-782с, освобождающее П. Л. Капицу от должности руководителя созданных им организаций — Института физических проблем и Главного управления кислородной промышленности при СНК СССР (Главкислорода, занимавшегося производством жидкого кислорода для нужд промышленности).

На протяжении этого периода П. Л. Капица последовательно отстаивал свою гражданскую позицию и неоднократно выступал в поддержку людей науки в их конфликте с государственной властью и лженаукой. В 1962 году вместе с другими известными физиками Я. Б. Зельдовичем и В. Л. Гинзбургом он выступил с заявлением против поддержанного тогда Н. С. Хрущевым Лысенко, объявив его труды лженаукой и осудив использование идеологических аргументов и политического давления против своих оппонентов.

В 1968 году на заседании АН СССР Капица отказался выступить с осуждением А. Д. Сахарова за публикацию его «Размышлений о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». По воспоминаниям профессора В. Шаститко:

Петр Леонидович не подписал ни одного письма с осуждением Сахарова или Солженицына, которые в те времена подписывали десятки очень авторитетных и известных людей. На собрании в академии ее президент Келдыш выступил с докладом, где предложил осудить трактат Сахарова об интеллектуальной свободе, который вызвал большой резонанс на Западе. Наступило тягостное молчание. И вдруг поднялся Капица: «Я, как и многие здесь, работу Андрея Дмитриевича не читали и серьезно обсуждать, а тем более осуждать его мы не можем. Ее надо распространить среди членов президиума, а затем пригласить Сахарова и заслушать его доклад. И если мы решим, что он в чем-то заблуждается, то постараться его переубедить. Среди нас есть квалифицированные обществоведы, и коллективными усилиями можем разобраться в сути его предложений и предостеречь его от ошибок». После чего Келдыш, почувствовав щекотливость ситуации, замял обсуждение и снял вопрос с повестки дня.

Взлеты и падения Петра Капицы // ras.ru