Московский институт востоковедения им. Н. Н. Нариманова

С самого начала существования советской власти и попыток создания «новой», советской науки востоковедение оказалось одной из наиболее идеологизированных областей гуманитарного знания. Востоковеды рассматривались властью, прежде всего, не как академические ученые, а как потенциальные специалисты по коммуникациям с жителями Закавказья и Средней Азии, а также как агенты для распространения влияния на Ближнем и Дальнем Востоке. Такой подход к востоковедению не был уникальным. Он находился в общем русле с колониальной политикой многих стран на рубеже XIX–XX веков. Однако в СССР он принял гипертрофированные формы вследствие того, что после революции все научные учреждения кардинально перестраивались в соответствии с новой идеологией. Востоковедение стало в большей степени инструментом для обслуживания политических интересов советской власти и подспорьем для экспорта «мировой революции» в Азию, нежели наукой. Традиции дореволюционного востоковедения — как его теперь часто называли, «историко-культурного» — выживали с трудом.

В первые дни после установления советской власти был создан Наркомнац (Народный комиссариат по делам национальностей) (декрет II-го Всероссийского съезда Советов об образовании рабочего и крестьянского правительства от 26 октября 1917 года) во главе с И. Сталиным. В состав коллегии Наркомнаца входили Н. Н. Нариманов, М. П. Павлович, С. М. Диманштейн и другие. В конце 1918 года был создан «Союз освобождения Востока» — организация, не сыгравшая какой-либо значимой роли, однако ее появление было симптоматичным.

С начала 1920 года в Наркомнаце обсуждалась идея создания центрального института востоковедения. Некоторое время никак не могли принять решение о том, где должен будет располагаться такой институт — в Петрограде или в Москве. Петербургская востоковедная школа была более многочисленной и богатой известными именами. Однако у организаторов имелись и другие соображения:

Находящиеся в Москве востоковеды по преимуществу практики, тогда как в Петрограде почти исключительно теоретики. Это положение весьма красноречиво говорит о том, что Институт Живого, практического востоковедения скорее можно организовать в Москве, чем в Петрограде.

Резолюция члена Наркомнаца М. Х. Султан-Галиева на докладную записку о состоянии Армянского института (сентябрь 1920 г.)

ГАРФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 50. Л. 27
(цит. по: Главы из истории московского востоковедения…)

Цель создания нового института виделась авторами проекта именно как практическая — и политическая. При этом представление о том, что петербургское востоковедение было в большей степени ориентировано на классическую науку, а московское ставит перед собой более конкретные задачи, многими разделялось — и в целом, по-видимому, соответствовало действительности. Кроме того, идея о создании научных центров в только что перенесенной столице постепенно реализовываться и в дальнейшем — так, в конечном итоге в 1934 году в Москву была переведена Академия наук со всеми ее многочисленными институтами.

Постановлением СНК РСФСР от 7 сентября 1920 года Центральный институт живых восточных языков был организован на базе бывшего Лазаревского института в Москве.

Л. И. Рузер, некоторое время занимавший должность ректора Московского института востоковедения, так же как и его предшественники на этом посту, был в большей степени политическим деятелем, чем академическим ученым. Однако в конце 1930 года Рузер подал заявление об отставке с должности ректора, ссылаясь на конфликт с Бюро партколлектива внутри института. Само заявление обнаружить не удалось, но в ГАРФе хранится следующая переписка по этому поводу:

24/XII-30 г. В Ученый Комитет поступило заявление ректора Института Востоковедения им. Нариманова т. Рузера с просьбой об освобождении его от занимаемой должности. Просьба мотивировалась… создавшейся обстановкой внутри Института, делающей дальнейшую работу т. Рузера совершенно невозможной.<…> Ученый Комитет вместе с тем считает создавшуюся внутри Института обстановку действительно ненормальной и займется этим вопросом.

Председатель Комитета
(А. Луначарский)

ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 3. Д. 7. Л. 1

11 февраля 1931 года
В Бауманский Райком ВКП(б).

Уважаемые товарищи!

На заседании фракции пленума Ученого Комитета, состоявшегося 15/1 с.г., рассматривался вопрос о причинах ухода ректора и проректора по учебной части Института Востоковедения им. Нариманова (т.т. Рузера и Кржеминского) с работы в Институте и о создавшейся в связи с этим обстановке. <...>
Вместе с тем… у нее сложилось убеждение о неблагополучии в взаимоотношениях Бюро партколлектива с руководством Института. У фракции пленума создается впечатление о тенденциях Бюро и администрирования к подмене руководства во всех вопросах учебной жизни Института. <…>

Председатель
А. Луначарский

ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 3. Д. 7. Л. 3

Примечательно, что при этом, жалуясь на вмешательство партийных работников в руководство институтом, сам Л. И. Рузер в начале 20-х годов занимал, в том числе, должность заведующего Политотделом Госиздата — то есть руководил органом, осуществлявшим цензуру печатных произведений с точки зрения их соответствия партийной линии.

Как пишет М. В. Иванова, «аспирантура… востоковедных центров в 1930-е годы пополнялась уже и выпускниками советских востоковедных институтов. Попасть в востоковедные институты с трудными курсами обучения можно было, будучи либо представителем восточного народа, либо выдвиженцем пролетарского происхождения. Среди студенчества бытовали „комчванство“, пренебрежительное отношение к „старому“ востоковедению, к „спецам“ и то, что Н. И. Конрад называл ученическим отношением к учёбе» (Иванова М. В. Введение в регионоведение: из истории советского востоковедения. Томск, 2006). Подобное отношение к учебе проявлялось различными способами.

В 1933–34 годах в печати появились заметки о Московском институте востоковедения, содержавшие жалобы на организацию учебного процесса и направленные непосредственно против ректора А. Г. Гамбарова. Одна из заметок подписана (ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 1. Д. 1073. Л. 21), другая — нет (здесь и далее орфография оригиналов сохранена):

Приказ ректората и решение ЦК ВКПб о рабочем времени студента не выполняется
Вниманию РКИ!

В Институте Востоковедения им. Н. Н. Нариманова при ЦИК СССР на видном месте висит приказ ректора на основе постановления ЦК ВКПб, где говорится, что (например) на дачу заданий по методологическим дисциплинам преподаватели могут давать не более 20 страниц, из расчета 20 страниц на 2 часа в пятидневку. Но этот приказ оппортунистический, так как постановление ЦК не выполняется и по настоящее время. Так например: по истории ВКПб преподаватель дает на дом 30 и более страниц, требуя 3–5 часов работы в пятидневку.
По языкам также нарушения. Вместо отведенных двух часов на самостоятельную работу студента, преподаватели с ведома учебной части нагружают заданиями на 6–8 часов самостоятельной работы на пятидневку.
Надо положить конец этим безобразиям и потребовать <…> чтобы постановление ЦК ВКПб было безоговорочно выполнено. <…>

Студкор В-р

ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 1. Д. 1073. Л. 13

Анонимки, в которых от лица студентов приводились жалобы на якобы слишком большую учебную нагрузку, а также на «неправильное» расходование рабочего времени и бюджетных средств преподавателями, были настоящими доносами: они были направлены и в Ученый комитет ЦИК (с предложением передать их в ЦК ВКП(б):

Зав. Ученым и научным комитетом ЦИК ССР т. Стеклову
7 дек 1933 г.

Просим сделать распоряжение, по следующему совершенно ненормальному явлению:
В Институте Востоковедения им. Нариманова при ЦИК ССР, студентов 2 и 3-х курсов буквально закидывают громоздкими заданиями по предметам, так что студенты не только не имеют свободного времени для отдыха, о котором имеется пост. ЦК ВКПб.
О котором также висит оппортунистическое подтверждение ректората, приказом по институту, с категорическим указанием учебной части, о обеспечении свободного для отдыха времени студентам. <…>
В результате задания нетолько комкаются и не могут быть полностью усвоены, но после такого сумбура, а не учебы, где идет буквально погоня за рекордными «липовыми» показателями выполнения программы, ничего также неостается в голове студента.<…>
И наконец последнее, это недопустимое явление, когда имеют еще место занятия негрупповые, а с 1, 2-мя студентами, где специально считаются и оплачиваются, как аудиторные занятия, — преподавателям:
Надо запретить такие занятия, дорого стоящие Правительству <…>

Редактор факультетской ячейки «КИМ»

ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 1. Д. 1073. Л. 4

 

Ученому Комитету при ЦИК ССР тов. Стеклову
14 сен 1933 г.

В Институте Востоковедения им. Нариманова, есть много ненормальностей, отражающее крайне нехорошо, так: <…>
III. Почему необратят никто внимание, на… «Бесцельное «просиживание штанов» студентами на иностранных и восточных языках по соотв.факультетам, неотвечающих по своему количеству /600 человек/ и назначению никаким действительным надобностям в них <…>
Зачем наконец понабрали в Институт еще сотни студентов?.. <…>
И чем скорее будет приближено это учебное заведение к оперативным запросам наших учреждений и работы, тем это лучше будет для сбережения колоссальных средств денег и энергии, так вредительски выбрасываемых на улицу…
СТУДКОР Газеты Бюро Партколлектива и Вузпрофкома.
«Бедный»
Данное письмо для обсуждения просьба передать в ЦК ВКП(б)

ГАРФ. Ф. Р-7668. Оп. 1. Д. 1073. Л. 2

Новое начальство института всячески дистанцировалось от своих «неблагонадежных» сотрудников. В письме ректора института М. Благовещенского в ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1939 года говорилось:

Ввиду того, что выпускаемые Институтом кадры ни в качественном, ни в количественном отношении не удовлетворяли наиболее насущные потребности соответствующих наркоматов /НКИД, НКВД, НКО и др./, более года тому назад был поставлен вопрос о новой реорганизации Института. <…> Однако мы до сего времени не имеем решения по всем этим вопросам. Ввиду этого Институт находится в крайне затруднительном положении, так как не может развернуть самых неотложных подготовительных работ к будущему учебному году. <…> Создается, таким образом, угроза срыва нормальной подготовки 1939/40 уч. года.

ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 70. Д. 9013. Л.4

Он же писал год спустя:

<…> пролезшее в институт вражеское руководство сделало все для того, чтобы политически обезоружить студенчество, изъяв из учебного плана изучение марксизма-ленинизма. Кроме того, оно закрыло доступ в институт людям со средним образованием, исключив тем самым основной источник комплектования института студентами.
В течение 1938 — 1939 гг. последствия вредительства были ликвидированы: в программу института включено изучение истории ВКП(б) и допущены к приему в институт окончившие среднюю школу члены и кандидаты партии и комсомольцы.
В 1940 г. институт был реорганизован и передан в ведение ВКВШ при СНК СССР. В соответствии со статьей 121 Сталинской конституции институт имеет своей целью подготовку специалистов по восточным языкам, вооруженных знаниями научного социализма, готовых защищать советскую родину и беззаветно преданных делу построения коммунистического общества.

Благовещенский М. Фесенко П. Двадцать лет Московского института востоковедения // Труды института востоковедения. Сборник № 2. М., 1940