Адрес: г. Москва, ул. Татищева, д. 3 (сейчас, предположительно, дом 3А)
Детский дом для
Понятие «дефективного» ребенка ввел в научный оборот в начале XX века психиатр Всеволод Кащенко. Он разделил «физически дефективных» и «морально дефективных» детей, то есть социально запущенных и дезадаптированных детей.
Однако многие психологи возражали против этого понятия, например,
В 1929 году он писал: «Мы наметили следующие виды и типы трудного ребенка: трудные дети в массовой школе, трудновоспитуемые дети в собственном смысле этого слова (беспризорные, правонарушители, педагогически запущенные), психо- и невротические дети, умственно отсталые, слепые, глухонемые, логопаты, психически и физически больные».
К категории «
К 1930-му году в результате коллективизации количество трудовых колоний в системе ОГПУ сильно увеличилось. Это могло нанести серьезный урон Советскому государству: на III Всероссийском съезде по охране детства в мае 1930 года сотрудница прокуратуры А. Я. Перль указывала: «Меры, применяемые к несовершеннолетним правонарушителям, оказались намного суровее, чем в отношении взрослых». Поэтому Наркомпрос в некоторых случаях старался признать детей-правонарушителей дефективными и поместить их в дефектологические учреждения вместо того, чтобы передавать их в трудовые колонии НКВД.
Тем не менее, и этому подходу препятствовала ориентация на репрессивные методы: вопросы беспризорности с самых первых лет советской власти курировала ВЧК, а затем ОГПУ и НКВД.
Учреждения для "морально-дефективных" детей, как правило, было разделены по половому признаку. В детских домах для девочек оказывались малолетние воришки и девочки-проститутки самых разных возрастов, чаще всего решавшиеся на это от отчаяния и отсутствия каких бы то ни было перспектив и возможностей прокормиться. Они встречались повсюду, на вокзалах и на улицах: «На Павелецком вокзале у меня есть 10 проституток, но взять их некуда, пока они пройдут исследования. Я делаю вывод: надо расширить наши учреждения, чтобы могли ребят направлять, а в связи с этим как бы нам не потерять авторитета», — сообщалось в протоколе заседания Детской социальной инспекции от 19 декабря 1928 года (ГАРФ. Ф. Р5207. Оп. 1. Д. 425. Л. 38).
Таково было положение в Москве еще до коллективизации, массовых политических репрессий и войны.