Места принятия решений
Вводная статья
Верховный суд и Прокуратура РСФСР / НКЮ СССР
Верховный суд СССР (1924–1934)
Военная коллегия Верховного суда / ОКБ в ЭКУ ОГПУ
Военно-революционный трибунал при Революционном военном совете Республики
Военный трибунал Московского военного округа
ВЧК при СНК РСФСР (до мая 1919)
ВЧК при СНК РСФСР (март–апрель 1918)
Дом Союзов / Читальня МОСПС (1924–1929)
Кабинет Сталина в Сенатском дворце
Лефортовская тюрьма
Линейные суды на железнодорожном и водном транспорте
Лубянка, 2
Московская городская прокуратура
Московская губернская прокуратура
Московский городской суд
Московский губернский суд
Московский областной суд (1930–1940-е гг.) / Верховный суд СССР (с 1949)
Московский революционный трибунал
МЧК / УНКВД Москвы и Московской области / Тюрьма московского областного управления НКВД
НКВД РСФСР (1920–1924)
НКВД РСФСР (1924–1930)
НКВД РСФСР (до мая 1919)
НКЮ РСФСР (до 1929) / Московская областная прокуратура (с 1929)
Политбюро ЦК ВКП (б) (1920–1923) / Верховный суд и НКЮ РСФСР (1929–1931)
Политбюро ЦК ВКП (б) (с 1923)
Политехнический музей
Приемная НКВД / МПКК / Помполит
Прокуратура СССР / Верховный суд СССР (с 1934)
Революционный трибунал при ВЦИК / Верхсуд РСФСР
Кабинет Сталина в Сенатском дворце

Объекты на карте:

Кабинет Сталина в Кремле

Кабинет Сталина в Сенатском дворце

Адрес: г. Москва, Кремль, Сенатский дворец, второй этаж

В 1937–1938 годах здесь утверждались так называемые сталинские расстрельные списки — перечни людей, осужденных по личной санкции И.В. Сталина и его ближайших соратников по Политбюро ЦК ВКП(б) к разным мерам наказания — в подавляющем большинстве к расстрелу.

Списочный механизм осуждения

Рассмотрение дел «в упрощенном порядке» проходило только с санкции Политбюро ЦК ВКП(б). Впервые такой порядок был применен сразу после принятия знаменитого Постановление ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 года в деле Леонида Николаева (убийцы С.М. Кирова)  и в так называемом «кремлевском деле», закрытое слушание которого проходило в Военной коллегии Верховного суда СССР 27 июля 1935 года (ссылка на ВК). Новые процессуальные нормы позволяли проводить политические дела по статьям, относящимся к ведению военной юстиции, выносить смертные приговоры без лишней волокиты, сохраняя при этом видимость судебной процедуры.

Первые попытки использовать «упрощенный порядок» в более широких масштабах были сделаны осенью 1936 года, буквально через несколько дней после назначения Ежова на должность наркома внутренних дел СССР. И на этот раз формальное предварительное решение было вынесено высшей партийной инстанцией (хотя и в отсутствие Сталина, который в этот момент отдыхал в Сочи). 4 октября Политбюро рассмотрело просьбу Ежова и Вышинского санкционировать осуждение 585 человек по списку и приняло — «опросом» — следующее постановление:

Вопрос т. Ежова. Согласиться с предложением т.т. Ежова и Вышинского о мерах судебной расправы с активными участниками троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации по первому списку в количестве 585 человек.
(подписи: За. Каганович, Молотов, Постышев, Андреев, Ворошилов, Ежов)

Фото: 

Впервые речь шла не о санкции на «упрощенный порядок» судебного рассмотрения, а о приговорах. От этого первого списка сохранились лишь два недатированных фрагмента. В первом из этих них — 114 человек, осужденных выездной сессией ВК ВС 10–11 октября 1936 года в Ленинграде, во втором — 33 человека, из которых 29 были приговорены к расстрелу 8 октября 1936 года в Москве.

С февраля 1937 года началось уже регулярное утверждение в Политбюро списков лиц, чьи (чаще всего расстрельные) приговоры должна была потом оформлять ВК ВС. При этом процедура стала еще более камерной, чем в 1936 году. Просмотр и утверждение пофамильных списков с заранее намеченной мерой наказания осуществлял сам Сталин и его ближайшие соратники, формальных решений Политбюро по спискам больше не принималось, их роль выполняли резолюции «за» и подписи на самих списках.

Первый список, утвержденный таким образом, датирован 27 февраля 1937 года — днем открытия февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б). В нем были фамилии 479 человек, мерой наказания для которых был определен расстрел. Бурные ли события Пленума помешали полностью реализовать утвержденные решения или сказалась делопроизводственная неразбериха, но несколько десятков имен из февральского перечня были повторно включены в последующие списки.

Формирует и представляет списки НКВД (Н.И. Ежов), утверждают члены Политбюро, оформляет ВК ВС (В.В. Ульрих). Эта процедура безотказно работала до сентября 1938 года.

Кабинет Сталина

Известно, что за 1937–1938 годы Сталин утвердил 51 расстрельный список. Большинство дат утверждения списков, согласно «Журналу посещений», совпадает с датами заседаний в кремлевском кабинете Сталина. Исключение составляют лишь десять дат, когда Сталин в Кремле, судя по «Журналу», никого не принимал (27 февраля, 27 марта, 6 мая, 25–26 июня, 13 ноября, 22 декабря 1937 года, 3 января, 9 февраля, 29 сентября 1938 года). На бoльшую часть этих дат приходились формальные заседания Политбюро, визы на списках могли ставиться до или после этих заседаний.

Остаются всего два или три случая, когда невозможно установить, где именно происходило утверждение списков. Можно предположить, что эти встречи происходили у Сталина на даче, либо их вообще не было — Ежов (или кто-то по его поручению) для сбора подписей мог сам объезжать членов Политбюро.

И.В. Сталин. Портрет работы Бориса Карпова. Фото: hrono.ru

И.В. Сталин. Портрет работы Бориса Карпова. Фото:

В визировании списков принимал участие не весь состав Политбюро, а лишь наиболее приближенные к Сталину члены. На списках нет, например, подписей М.И. Калинина, А.А. Андреева, В.Я. Чубаря, в то время как подпись А.А. Жданова, кандидата в члены Политбюро, встречается очень часто. Наиболее активными «читателями» списков были Сталин и В.М. Молотов, причем по частоте подписей лидировал последний — им завизировано 372 списка.

Собственноручные резолюции «за» и подписи сохранились:

  • В.М. Молотов — на 372 списках,
  • И.В. Сталин — на 357,
  • Л.М. Каганович — на188,
  • К.Е. Ворошилов — на 185,
  • А.А. Жданов — на 176,
  • А.И. Микоян — на 8,
  • С.В. Косиор (впоследствии расстрелян) — на 5.

Ежов почти всегда присутствовал при утверждении списков, но подписывал их лишь изредка: его подпись стоит на 8 списках.

Случайных свидетелей этой секретной работы не было.

Свои подписи и дату Сталин и его коллеги ставили на обложках. Обычно Сталин расписывался первым. Но бывали и исключения, когда подписи Сталина нет, а первой идет подпись Молотова или даже Жданова (см., например, список от 03.01.1938).  Лишь в единичных случаях зафиксированы подписи на самих списках (преимущественно в начальный период).

Особого внимания заслуживают резолюции, пометы и исправления, внесенные в списки Сталиным и Молотовым. Чаще всего встречаются случаи изменения намеченного приговора — в сторону смягчения или ужесточения. Иногда та или иная фамилия просто вычеркивалась (97 случаев) или подчеркивалась (24 случая), иногда рядом с фамилией ставилась уточняющая помета (35 случаев): обычно это либо альтернативная мера наказания («10 лет», «25 лет», «ВМН», «расст.<релять>», «германский подданный, судить обычным порядком»), либо разъяснение принятого решения, его деловая или эмоциональная мотивация («подождать пока», «подождать», «отложить», «предварительно вызвать в Москву» и даже «бить, бить»). 

В обнаруженных списках значится 44,5 тысячи имен. Реальное число людей в списках после сокращения повторов — 43 768 (или меньше, так как часть повторов обнаружить сложно, например, из-за опечаток).

Это число значительно превышает показатели судебной статистики ВК ВС СССР в указанный период (около 40 тысяч осужденных в 1937–1938 годы). И даже если мы исключим осужденных в октябре 1936 года и всех осужденных «в особом порядке» (ибо они не попадали в судебную статистику ВК ВС), несоответствие остается очевидным. Это может объясняться тем, что ВК ВС СССР передавала дела для вынесения приговоров в другие органы, а также сбоем процедуры в августе – сентябре 1938 года, когда приговоры по некоторым спискам были пересмотрены.